– И что?
– Не все, но большинство похоронены на Лесной Лужайке. И вот их откопали. Кладбищенская книга, – проговорил я.
– И похуже, чем та, девятисотого года.
– Почему?
– Эту я уже несколько лет назад отдала. «Голливудским помощникам». У меня не хватало духу вычеркивать фамилии. Мертвые накапливались. Осталось всего несколько живых. Но я эту книжку отдала. И вот она вернулась. Я нашла ее вечером, после пляжа.
– Боже, ты купаешься в такую погоду?
– И в дождь, и в солнце. Возвращаюсь вечером, а она лежит во дворе, словно надгробие.
– Записки не было?
– Слов тут не нужно.
– Господи Иисусе. – Я взял в одну руку старый справочник, а в другую книжечку Раттиган, испещренную буковками и цифрами.
– Две почти что Книги мертвых.
– Ага, почти что, – кивнула Констанция. – Посмотри сюда, сюда и вот сюда.
Она показала мне на трех страницах три фамилии, каждая обведена красными чернилами и помечена крестиком.
– Эти фамилии? Они какие-нибудь особенные?
– Да, особенные. АВ мертв. Так, во всяком случае, я думаю. Но, видишь, они помечены? Помечены крестиками, и что бы это значило?
– Кандидаты на тот свет? Следующие?
– Да, то есть нет, не знаю, только мне страшно. Гляди.
Фамилия Констанции, в самом начале, тоже была отмечена красным кружком и крестиком.
– Книга мертвых плюс список вероятных кандидатов в покойники?
– Как она тебе на ощупь, эта книжка?
– Холодная. Ужасно холодная.
Дождь барабанил по крыше.
– Кто бы мог устроить тебе такое, Констанция? Назови нескольких.
– Черт, да сколько угодно. – Она помолчала, прикидывая. – Поверишь, если я скажу девятьсот? Плюс-минус дюжина.
– Бог мой, список подозреваемых длинноватый.
– За тридцать-то лет? Скудненько.
– Скудненько? – воскликнул я.
– Рядами выстроились на берегу.
– Ты не обязана была их впускать!
– А если они все кричали: Раттиган?!
– Ты не обязана была слушать.
– Что это, хор баптистов?
– Прости.
– Ладно. – Большим глотком она прикончила бутылку и поморщилась. – Поможешь найти этого сукина сына или сукиных сынов, если их двое – каждый подбросил по книге.
– Я не детектив, Констанция.
– А не ты ли, помнится, чуть не потоп в канале с этим психом Чужаком?
– Ну…
– А не тебя ли я видела в соборе Нотр-Дам на студии «Феникс» с Горбуном? Помоги мамочке, пожалуйста.
– Подумаю утром. Не на сонную голову.
– Эта ночь не для сна. Приласкай лучше эту старую развалину. А теперь…