Но с моими непослушными пальцами не
моторика, а горе получается.
Жаль, что до матери это не
доходит.
Как и многое другое...
Похоже, даже замечание о специях
Трейю не задело. Она увлеченно уставилась в здешнюю разновидность
газеты. Свиток из дрянной рисовой бумаги закрепляют в простейшее
устройство, включающее в себя пару деревянных валиков, отстоящих
друг от друга на пару ладоней. Медленно вращая нижний, разматывают
рулон, закреплённый на верхнем. Таким образом можно постепенно
прочитать весь текст, не прикасаясь лишний раз руками к хрупкому
материалу.
Камай всегда привозит одно и то же.
Ежемесячный вестник с важными имперскими новостями и самыми
значимыми событиями из светской жизни. Желание матери засветиться в
этих записях столь же очевидно, как мечта лисицы поймать кролика. И
выглядит это смешно, ибо скорее я попаду в элитную гвардию, чем о
ней напишут хотя бы пару строк.
Не дождавшись реакции на свои слова,
Камай добавил:
— Если не будет специй, чем мы станем
платить за поддержание амулета вашего сына?
А вот это очень серьёзно. Такое мать
мимо ушей пропустить не может.
И она не пропустила:
— У нас в амбаре достаточно ржи.
Продадим часть запасов. И найдём нового мастера урожая. У нас будут
специи.
Камай покачал головой:
— Моя госпожа, это семенная рожь.
Если её продать, мы не сможем посеять новый урожай.
— Я же сказала, что надо найти замену
Тшими. Тшими воровал для своих никчемных детей. Новый мастер урожая
устрашится это делать, помня о каре, которая постигла его
предшественника. У нас появится больше специй, мы сможем купить на
них столько семян, сколько потребуется. Пусть это тебя не
заботит.
— Но меня заботит именно это. Я
обязан заботиться о благополучии клана Кроу, — Камай начал повышать
градус пафоса вслед за матерью. — Нам негде взять мастера урожая
уровня Тшими. Лишь он один сумел вырастить хорошие специи на
местных бедных почвах. Ему нет замены. Специй больше не будет. Нам
придётся рассчитывать лишь на рожь. А рожь ценится недорого и её у
нас тоже мало. У нас всего мало, поэтому крестьяне голодают каждый
год. Слишком плохая земля. Тшими воровал не для себя. Дети крестьян
болели. Болели от голода. У него одного была возможность дать им
еду. И он не выдержал. Он кормил и своих, и чужих. Кормил
детей.
Я аж заслушался. Да Камай за год
столько не говорил. А уж столь длинный монолог — вообще немыслимая
фантастика.