– Зачем ты звал меня? – так же тихо и спокойно спросила она. – Проголодался?
– Нет! Но сколько я так могу тут висеть? Есть какие-то международные конвенции по статусу пленников. Я человек, в конце концов! – возмутился Таран.
Она засмеялась.
– У нас возникли неотложные дела. Но ты не должен беспокоиться. Все будет в порядке. Ты вернешься домой и забудешь обо всем, что произошло. По этой причине наш разговор с тобой не имеет смысла. – Она как-то грустно улыбнулась.
– Что значит забуду? Это как в «Люди в черном»? Я тут уже такое видел!
– Это ничего. Я не слышала о людях в черном. Или ты имеешь в виду Черных? – Она нахмурилась. – Ты не можешь о них знать.
В комнате прямо из воздуха появился мужчина-великан в доспехах футуристического дизайна. На широком поясе его располагался, по всей видимости, джедайский меч. Мужчина выглядел гораздо старше тех двух, первых, которые спустились к Глебу.
Когда он появился, Елизавета замолкла и отступила назад. Глеб испытал какой-то благоговейный трепет перед этим красивым, статным, благородным существом.
– Ты не должен беспокоиться, человек! – сказал он так же доброжелательно. – Господь милостив к тебе. Ты продолжишь свою прежнюю жизнь как ни в чем не бывало. Ты просил о помощи?
У Тарана в горле все пересохло.
– Я вишу тут уже долго и не знаю, что со мной, – с трудом проговорил Глеб.
– Все просто, – с улыбкой сказал гигант, – ты умер.
Глеб замер, не в силах что-то вымолвить или предпринять.
– Побудь с ним, сестра, – обратился пришелец к Елизавете, – успокой его.
«Никто из живых или мертвых не вправе указывать мне! – послышался откуда-то громоподобный голос, который, казалось, эхом докатился до каждого уголка корабля. – Я отвечаю только перед Богом!»
Услышав этот грозный крик, гигант исчез. Глеб обхватил руками колени и уставился на носы своих кожаных, похожих на ковбойские, сапог.
– Ты напуган? – услышал он очевидный вопрос.
– А что я должен чувствовать, по-твоему? – сердито выкрикнул он. – Ты не слышала разве, что я умер? – Он резко выпрямился и сжал кулаки.
– Успокойся! – мягко ответила Елизавета. – В твоем понимании и я мертва. Уже больше двухсот лет. Но разве ты, верующий, не знаешь, что для Бога нет мертвых?!
У Тарана не получилось вспомнить, что он читал о вере и религии. Слишком уж разыгрались эмоции.