– Оди! Отпусти! Отпусти!
– Нет, старуха, – жестко ответил я. – Твоя сова – теперь моя.
– Оди! Это часть моей души!
– Да в жопу. Хватит причитать и начинай паковаться.
– Оди! – тут до Брухи дошел смысл моих слов и, резко сбавив тон, она осторожно переспросила: – Паковаться?
– Ага. Пакуй панталоны, бабка. Ты переезжаешь. Если, конечно, еще хочешь увидеть море и вдохнуть запах свободы.
– Ты серьезно?
– Я – да.
– Но как? Над моей жопой висит бомба! А сраный поводок…
– Это мои проблемы. – отрезал я. – Поднимайся! У тебя три минуты.
– Но…
– Решай, старуха!
– Три минуты! Чтоб ты сдох!
Еще раз свернув, я нагнулся над знакомым пеньком и рявкнул:
– Как еще один прекрасный день в раю, сурвер?
– Оди! Все же ты! Живой!
– На свободу хочешь?!
– Да!
– Через пять минут будь наверху, если хочешь свалить отсюда вместе со своей сосалкой резиновой.
– С Дульсинеей!
– Да насрать. Пять минут! С собой вытащи пару стальных ящиков для доставки!
– Ох… – в голосе прибавилось нерешительности.
– Ссыкло! – презрительно прошипела сова в моей руке.
Глянув на нее, я секунду подумал и принял решения, швырнув ее в небо.
– Заткнись, Бруха! – взорвался в ярости пенек. – Через пять минут! Буду! Сдохну – значит, сдохну! Хотя хрен его знает, как ты решишь проблему с бомбой в поясе!
– Это легко. – усмехнулся я и крикнул: – Бруха! Веди к своему бункеру! Живо!
– Следуй за мной! – велела упавшая с неба сова. – Давай! Пока моя решимость не угасла!
– Стойте! – завопил пень. – Сначала меня! Как мужика и труса! Еще минута – и я передумаю!
– Выбирайся! – зло рявкнул я. – Только без своих театральных молний!
– Да будто я их вызываю! Беги! Я уже в лифте!
– И не забудь ту пушку. Гибрид Мурроса.
– Запомнил?
– Такого я не забываю. Старик! Вколи себе самое сильное обезболивающее, что есть!
– Зачем?
– Давай! Бруха – ты тоже!
– Ох… ох…
Перейдя на бег, я промчался между деревьями, наткнулся на садовую беседку, сломав один из опорных столбов, пробежал перед потрясенными моим появлением героями в стальных кирасах, выскочил на знакомую детскую площадку, из которой как раз выдвигался окутанный дымом и молниями стальной хрен. На все у меня ушло не больше трех минут. Не то чтобы я прямо спешил, но… старперы и правда на грани того, чтобы отказаться от свободы. Даже к неволе привыкаешь. В старости – особенно. В цилиндре открылась дверка, из нее, кашляя от дыма, выскочила знакомая фигура. Зеленые глаза полны страха и странного веселья.