и
совместной жизни.
Когда я зацикливаюсь на чем-то, я плохо понимаю разницу между тем, чего я хочу, и тем, что должно быть. Влюбленность давала мне чувство освобождения, облегчения. Опасность состояла в том, что подобная потеря контроля только усиливала страсть. Мысль о том, что любить его – это ужасная идея, со временем меня оставила, но отдаваться ему полностью все еще казалось по-настоящему глупым. Как я могла не замечать, что он где-то далеко даже в самые наши интимные моменты? Иногда, когда мы заканчивали заниматься любовью, он брал свой телефон и исчезал в другой комнате, оставляя меня одну. Я никогда не видела, чтобы он провожал глазами другую женщину, но что-то мучительное, похожее на ревность, не давало мне покоя. В глубине души я знала, что его сердце принадлежит не только мне.
У меня над губой выступил пот. Я почувствовала вкус солнцезащитного крема. Когда мои сандалии коснулись деревянной палубы, солнце отразилось от воды десятью тысячами свечек. Паоло указал на взятую напрокат яхту, и я кивнула. Он взял меня за руку и повел за собой, но обернулся, почувствовав сопротивление.
– Что случилось? – спросил Паоло, теперь уже мягким, понимающим голосом. – Тебя все еще тошнит?
Его пальцы переплелись с моими, а глаза были цвета шоколада.
– Я в порядке, подожди минутку.
– Мы отплывем совсем недалеко, правда.
– Мы сможем вернуться, если я почувствую себя нехорошо?
Паоло засмеялся.
– Конечно, только вот почему ты плохо себя почувствуешь? На яхте тебя не укачает.
Я лишь пожала плечами.
Он говорил так легко и уверенно, а я не собиралась вести себя как ребенок.
– Мы порыбачим ночью, сделаем несколько снимков, насладимся закатом, проснемся вместе. Романтично.
Паоло сложил руки вместе, как будто только что принял решение, и снова зашагал по причалу.
– Мы не поплывем на Кубу. Обещаю! Это идеальное место, и я хочу им поделиться с тобой.
Я тоже этого хотела. Паоло указал на сапфировый горизонт и протянул руку, чтобы помочь мне взобраться на причал. Я подозревала, что меня может снова вырвать, но глубоко вздохнула и расправила плечи.
Напротив ряда раскачивающихся яхт стояли бородатые проводники-рыбаки, пускали дым и обменивались шутками по поводу моих телодвижений. Я слышала щебет птиц, высохшие от солнца доски скрипели под моими ногами. Сосны вокруг озера выглядели так же, как на старинных открытках: величественно, мудро – хотя берег был слишком далеко, чтобы толком его разглядеть. Сама яхта оказалась просторнее, чем я ожидала, с прочной стекловолоконной палубой и темно-синими разбросанными подушками. В центре был проем, через который я увидела темный угол простыни.