Сеннар два года не был дома.
Теперь он почувствовал острое желание снова увидеть мать.
В Фельту, свою деревню, он приехал поздним утром. Небо было пасмурным; свод, покрытый грозовыми тучами, угрожающе нависал над домишками. В округе никого не было видно; должно быть, все забились в свои конуры перед бурей на море. В воздухе пахло сыростью. Сеннар вдыхал резкий запах моря, проникающий даже сюда, в глубь отдаленного побережья.
Деревенька представляла собой скопление типичных для этих мест туфовых домишек под соломенными крышами, окруженных высоким деревянным частоколом. Деревня была маленькой – в ней жило человек двести. Домишки теснились и налезали друг на друга, как перепуганные дети. Сеннар не слишком хорошо помнил это место. Он здесь родился, но вместе со всей семьей должен был покинуть эти края из-за войны. Возвращался он сюда несколько раз в году во время отцовских отпусков и только тогда мог снова восстановить прерванные связи, повидаться с друзьями. Но это был его дом, его Земля.
Прежде чем отправиться к матери, он решил немного пройтись. Захотелось вспомнить эти места, походить по булыжникам, потрогать штукатурку домов, подпорченных морем. Он побродил по узеньким извилистым переулкам, задержался на маленькой центральной площади, на которой по праздникам шумел разноцветный базар, постоял на молу, тонюсеньким деревянным язычком висящем над океаном.
Вдруг он увидел все прежними глазами – глазами когда-то родившегося здесь ребенка, нахлынули воспоминания: перед ним вставали картинки давних игр, исчезнувшие друзья, вспомнились маленькие радости, возможно слишком поспешно забытые.
Мысль о предстоящей встрече с матерью волновала. Сеннар подошел к двери родного дома, услышал стук посуды. Нерешительно постоял несколько минут, потом постучал.
Открыла маленькая веснушчатая женщина, заметно постаревшая с того времени, когда он видел ее в прошлый раз. На ней было простое черное платье, какие носят и бесконечно штопают бедняки, облагороженное кружевным воротничком. Когда-то у нее были такие же ярко-рыжие волосы, как и у сына, но теперь в непокорных прядях, собранных в мягкий пучок, появилась седина, глаза же оставались по-прежнему молодыми, веселыми и зелеными. Они загорелись при виде Сеннара.
– Вернулся! – Мать крепко обняла сына.