– Хочу. И еще хочу косынку, как у Здиславы! Яркую и красную! А потом еще я хочу… – Лиска чуть не задохнулась от желаний. Она столько всего хочет!
Вот прям все на свете!
– Еще… еще… ленточку… зелененькую! Нет! Синенькую!
– Хорошо, хорошо! – Душица ласково провела рукой по Лискиным волосам – темно-русым, густым, совершенно непослушным. – Будет тебе ленточка, петушок и косынка. Но ты пообещаешь мне, что твоя нога не заступит за частокол. Нельзя тебе в деревню, Василиса.
Лиска шмыгнула носом.
– Я еще ни разу там ни была, – она подняла голову и посмотрела на тетю полными слез глазами. – Почему ты меня не пускаешь?
– Вырастешь – расскажу. А сейчас просто пообещай, что пока меня не будет, ты займешься горохом, а потом переберешь крупу, что принесли нам третьего дня.
Лиска кивнула.
– Хорошо. Только пусть будет два петушка… нет, три!
Душица опять рассмеялась. Несмотря на возраст и белеющие в волосах пряди седины, ее голос был таким красивым, что Лиска заслушивалась.
– Три петушка, я запомню. А теперь марш за водой! Банный день у нас, забыла?
Лиска радостно схватила ведро и отправилась к ручью, будучи совершенно счастлива, что тетя не заставила ее доедать завтрак.
Все-таки сечку Душица варила из рук вон плохо.
Хорошенько вымывшись, Лиска помогла тетушке собраться: старательно вытряхнула корзину от пыли и луковой шелухи, чтобы петушки и косынка уж точно влезли, заплела ее полосатые волосы (седина и черные локоны перемежались между собой причудливым образом) в косу, вплетя несколько соцветий черноплодки, смахнула грязь с ее красивых расписных сапожек (такие молодой девице носить, а не пожилой женщине, но надо признать, Душице эти сапожки невероятно шли), и вообще – такую деятельность развила, что тетушка не выдержала и расхохоталась.
– Егоза ты, Василиса!
– Я просто хочу, чтобы все было совсем-совсем хорошо! – воскликнула Лиска. – Ты же правда купишь мне косынку?
– Обязательно, – пообещала Душица. – Только пообещай, что ты не будешь пытаться проникнуть в деревню вслед за мной.
Лиска вздохнула. Конечно, она хотела увидеть ярмарку, а особенно скоморохов… но как тетушка это поняла?
– Я… хорошо, я обещаю, – понуро сказала она.
Мама
мама…
всегда говорила ей, что если пообещал – нельзя нарушать. Ни в коем случае нельзя пренебрегать данным словом.
А значит – не увидеть ей сегодня скоморохов.