– Что-то в этом роде, – с напускной кислостью произнёс старлей, но затем улыбнулся. – От скромности ты не умрёшь. Но неужели в этом всё дело? В том, что с чужаками из другого мира ты можешь быть собой… Точнее – не быть собой?
– Кто знает, – хитро улыбнулась Эрин, свешивая ноги из окна. – Что ж, время уже позднее, так что я отправляюсь почивать. Спокойного тебе сна, Сергей Вяземский.
– А я уж думал, ты собралась тут остаться… – иронично хмыкнул старлей.
– Мама мне говорила, что приличным девушкам нельзя оставаться наедине с малознакомыми мужчинами, – ехидно произнесла апостол смерти и выпрыгнула в окно, бросив напоследок, – До завтра!
– До завтра, – усмехнулся разведчик, заваливаясь на кровать и закладывая руки за голову.
* * *
Проснулся Вяземский как полагается – в половине седьмого. Сработала многолетняя привычка, от которой уже невозможно было отделаться ни в выходные, ни в отпуске. Привёл себя в порядок, оделся, экипировался, вышел из комнаты…
И едва не сбил с ног пискнувшую служанку, которая, отчаянно робея, что-то торопливо залепетала.
Несмотря ни на что, новолатынь Сергей понимал с пятого на десятое, но общей смысл уловил – его вроде как приглашали на завтрак. Логично предположив, что таким макаром соберут всех гостей и не придётся отлавливать каждого по отдельности для сбора и возвращения на базу, старлей проследовал за служанкой.
Разведчик угадал верно – в уже знакомом помещении, где прошёл первый раунд переговоров, был накрыт стол, за которым находилось девять человек. Вершинин, о чём-то беседующий с Мерцеллой Фортос, Ливия при них – в качестве переводчика, двое генеральских сопровождающих и четверо новоримлянок. Одна – совсем ещё ребёнок, лет десяти от силы. Двоим другим – лет по тридцать, третьей на пяток годков меньше. Одеты все дорого, можно даже сказать – изысканно. Цвета одежды – синий и золотой – гербовые цвета гильдии Фортос. Наверняка члены семьи или иные приближённые лица. Вот только в отличие от мило улыбающейся главы гильдии и внимательно прислушивающейся к разговору генерала и Мерцеллы девочки, лица у этой троицы были не то, что унылые – натурально похоронные. Как говорится – краше только в гроб кладут.
– Михаил Павлович, – произнёс Сергей, входя в помещение. – Сира Мерцелла.
– О, сир Вяземский! – приветливо улыбнулась Фортос. – Прошу к столу, разделите с нами скромную трапезу.