Там бдительные сержанты гоняли нас до седьмого пота, вопя, «и раз, два три», «ножку, выше ножку, бля!» «кру-гом, салаги!» а также другие, столь же убедительные команды.
Мне в этом плане по известным причинам было намного легче, а вот другим сынкам нет. Многие стирали ноги в непривычных сапогах, путали правую с левой, теряли вес и недавнюю самоуверенность.
Как результат, человека три вскоре исчезли. Забрали предки. Остальные держались, натирали мозоли на ногах и понемногу мужали.
По вечерам кандидаты собирались в обширной курилке под соснами, где отслужившие срочную рассказывали о своих боевых подвигах, а мы с открытыми ртами внимали. Я тоже. Помня о правилах конспирации.
Старшины – моряки, в основном отслужившие по три года, били себя в грудь, утверждая, что у них вся корма в ракушках; пограничники рассказывали о служебных говорящих собаках, а десантники – как прыгают с неба без парашютов. Мол, подготовка такая.
Спустя месяц начались экзамены.
Принимали их здесь же, в учебных классах. Группа заслуженных преподавателей.
Предметов было четыре: русский язык (сочинение), русская литература, история СССР, плюс иностранный. Конкурс, как и следовало ожидать, был на уровне. Два десятка кандидатов на место.
В результате многие «завалились», а счастливчики, в том числе и Волобуев, его прошли. О чем был вывешен специальный, отпечатанный на машинке, список.
К чести ВКШ тех лет (теперь это Академия ФСБ), блат особой роли не играл. Под фанфары гремели не только абитуриенты из рабочего класса, но и такие же из элиты.
Далее на объект прибыл сам начальник Школы генерал-полковник Никитченко со свитой, поступивших выстроили на плацу, где поздравили, и начались трудовые будни.
Будущие военные контрразведчики убыли в Москву для обустройства, а мы, как не отдавшие дань Родине, стали проходить курс молодого бойца. По полной программе Министерства обороны.
Опять те же строевые занятия, плюс уставы: «Дисциплинарный», «Внутренний», «Гарнизонной и караульной службы»; изучение автомата Калашникова, а также приемов с ним и разное другое. Что привычно вбивали нам в молодые головы преподаватели военной кафедры, рангом не ниже подполковника.
В промежутках меж этим мы ходили строями и орали героические песни, а по вечерам стирали подворотнички, асидолили* звездные бляхи на ремнях и драили сапоги щетками с казенным гуталином.