Казалось, что обладателям такой эффектной внешности знакомо всего одно слово в лексиконе из четырех букв, и слово это – «секс».
Но в этом не было ничего необычного: иллюзия красоты и успешности привлекает взгляды потенциальных объектов рекламы – обывателей.
Мировая PR- и рекламная индустрия достигла небывалых высот в последнее время: нам могли «впарить» все что угодно и убедить сделать любую глупость.
Если вы никогда не верили в силу гипноза, особенно массового, – просто выгляните в окно.
На этом фоне одинокий и уставший инвалид, коим я и являлся, выглядел нелепо: как мог, я постарался замаскировать свои недуги и даже прилично одеться, однако все выдавала душа.
То самое, что было незримо человеческому взгляду, но, несомненно, наложило тяжелый отпечаток грусти, печали и потерянных надежд.
Хотя сегодня я и чувствовал себя относительно хорошо, мысли о былом накручивали мое подавленное, в целом, перманентное, состояние.
Я даже не волновался в этот раз: сидя в метро, не думал о том, что я могу потерять время, или запнусь, или забуду ответ на простой вопрос, – неважно. Вот так, мне было все равно.
Да и ехал туда только потому, что мне было скучно.
Офис моей будущей предполагаемой работы находился на Речном стадионе – далековато от моей Астановской станции, однако по прямой. Родная зеленая ветка. Без пересадок – так что даже удобно.
Посмотрев заранее карту маршрута, я уже четко представлял, куда я должен направиться, покинув вагон поезда.
Пешком пять минут. Обратная сторона торгового центра «Пристань». Вход через КПП по пропускам. Подойти к охраннику, назвать свое имя, показать паспорт и ждать, пока за тобой спустятся из отдела кадров.
Последний штрих перед прыжком в пропасть – зайдем в магазин парфюма. Дома ничего не осталось – не беда. Если все сложится нормально, куплю потом, а пока ловите «лайфхак»: заходим в магазин, выбираем духи для теста. Берем те, что подороже. Лучший бренд. На ваш вкус. И производим пару «пшиков» в область шеи и левой кисти.
Уходим по-английски.
Вот теперь я готов. Словно древний языческий бог, забытый и брошенный своими последователями, я возрождался на страницах учебника истории: смысл уже не тот, конечно, зато теперь про меня знает не только крошечное племя аборигенов, забытых в лесах, но и весь мир!
На КПП меня встретил приветливый охранник, имя которого я не разглядел на бирке. Да и не то чтобы я очень хотел знать его имя пока что.