На Каролино-Бугаз мы с Марком отправились в выходные дни. По дороге он рассказал о «Виллисе»:
– Я нашёл его в курятнике на хуторе подо Львовом, мы там снимали эпизоды военного времени, он был загажен помётом по самые колёса и выглядел уродливее Ремарковского «Карла». Ты же читал его – «Три товарища»?
– Конечно, до сих пор ищу двоих, – ответил я.
– Считай, что одного нашел, – Марк провёл ладонью по приборной панели, – провозился целый год. Пришлось перебрать всё, что снималось и откручивалось. Что-то пришлось делать заново, даже оба крыла, по шаблону конечно. Двигатель перебрал полностью, на удивление оказался в идеальном состоянии. Американцы поработали на совесть.
– Ты специально сделал его матовым? Очень подходит этот цвет, сам придумал?
– Конечно, так он кажется живым.
– И не только тебе. Я, когда увидел, было ощущение, что он вот-вот заговорит. А как ты его назвал, для себя конечно?
– Просто «Сэм», ведь он рождён у дядюшки «Сэма», за океаном. К нам попал по Ленд-Лизу. Воевал! Было пробито пулями стекло со стороны водителя.
Рассказывая, Марк добавлял газу и звук мотора напоминал урчание породистой овчарки, довольной вниманием хозяина.
– Хороший звук, – сказал я.
– Для меня этот звук, как музыка Шопена, а запах бензина приятнее всех Шанелей.
– Скажи, а почему фотографом? Это что, твоя профессия?
Он ответил не сразу:
– Ты не первый, кто у меня спрашивает об этом. Как тебе сказать, чтобы душе был покой; да, профессия. Я тоже ни от кого не завишу. Только от своей фотокамеры и моего воображения, пока они меня не подвели. Конечно, мечтаю о другом, как и все, наверное, хочу увидеть мир. Только моя мечта пока неосуществима, сам понимаешь.
Каждый раз, открывая что-то новое в Марке, я всё больше и больше проникался уважением к нему и желанием быть рядом.
– А как ты решаешь проблемы с ГАИ, у них ведь драконовские требования к «личным инициативам» наших умельцев, даже покраска должна соответствовать строго стандарту: серая, как асфальт или зелёная, как болотная лягушка.
– А очень просто, я дружу с начальником ГАИ.
Увидев недоверие в моих глазах, пояснил:
– У него трофейный «Мерседес – Бенц» и поддерживать машину доверяет только мне. Этот «Мерседес-Бенц» возил какого-то шишку из окружения Геринга. Он его в сорок пятом из Берлина привёз, с личного разрешения маршала Конева. Наш майор-милиционер был фронтовым разведчиком.