– Мяу! – послышался тонкий голосок.
– Льюис? – тут же опомнился Дэвид и огляделся по сторонам. – Где ты?
– Мяу, – повторилось вновь.
Он снова осмотрелся, но никого так и не увидел и тогда догадался заглянуть под стол, откуда на него смотрели большие зеленые кошачьи глаза.
– Привет, дружок. Давно не виделись. «Прости, это моя вина», – сказал Дэвид, чувствуя, как улыбка от приятной встречи расползается по его лицу. – Пока мы летели, я, вместо того чтобы прийти к тебе, погрузился в крио сон. Но и ты должен меня понять. Спина болит все сильнее, а сил остается все меньше.
Не дожидаясь разрешения, кот черно-белой окраски запрыгнул на колени и, закрыв глаза, довольно замурчал. Если считать по земному времени, то они не виделись пару месяцев – именно столько Дэвид Розен не пользовался Хроносом Лабержа, да только время в Альтере шло совсем по другим законам, и кто знает, сколько месяцев или даже лет прошло для Льюиса.
Альтера… Мир, совершенно случайно открытый одним ученым из Глазго по имени Бернард МакКэстор. Этот славный малый изучал возможности человеческого мозга, экспериментируя с аппаратом, который, по его мнению, мог позволить преобразовать информацию из подсознания в нечто осознанное и простое. Да только вместо ожидаемого результата он буквально прорвал ткань реальности, обнажив бесконечное пространство, построенное из эха материи нашего мира. Здесь все оказалось другим: невозможным, безмерным, но в то же время почему-то до боли знакомым. Человек в том значении этого слова, которое вкладывают в него энциклопедии, не мог попасть в этот мир, зато его сознание и даже, пожалуй, душа с легкостью проникали в доселе неизведанное для себя измерение.
Открытый мир получил название Альтера, что в переводе с латыни означает «Другой». Довольно простое и запоминающееся название мгновенно вошло в обиход человеческой речи и заполнило собой заголовки печатных газет и электронных изданий. Люди, как им и свойственно, разделились на два противоборствующих лагеря: тех, кто в силу природной любознательности хотел изучать Альтеру, и алармистов, которые из страха перед неизведанным призывали навеки запечатать случайно открытые врата. Каждый из них был в той или иной степени прав, ведь кто-то, подобно мотыльку, летящему на огонь, сгорел в Альтере и не смог вернуться назад, а кто-то был готов остаться в пещере, лишь бы его привычный уклад не претерпел никаких изменений.