Тучи уже не затягивали небо серым полотном; редкие облака, похожие на клочки ваты, медленно плыли на фоне серо-голубых и белых красок. Палитра была тусклой, соответствующей привычному состоянию этих краев – в такое время года не стоит рассчитывать на богатство цветов. Позже всё изменится до неузнаваемости, но этой красоты нужно дождаться, перебороть зимнюю апатию. Оно того стоило, конечно, но иногда ожидание слишком затягивалось.
Я зевнула. Хотелось спать. Или валяться без дела. Обычно неприятное на ощупь постельное белье стало заманчиво мягким, подушка – воздушной, словно облачко, а в кровати будто никогда и не прогнивали доски, из-за которых мое тело нещадно проваливалось вниз во время сна. Я задумчиво постучала ножкой по полу. Если вздремну пару часиков, апокалипсиса не случится (потому что он уже случился, ха-ха). Поддаваясь сиюминутному желанию, я вскочила, проверила замок, пожелала добрых снов брату, который, впрочем, спать не собирался, и легла обратно. Солнце не было активным, но из-за того, что только минул полдень, освещение всё равно не располагало ко сну. Я задернула занавеску на единственном окне в этом доме, которое находилось как раз рядом с кроватью. На моей ладони остался толстый слой пыли, и я быстро сдула его.
Я натянула одеяло до самого подбородка и заерзала, устраиваясь удобнее на спине. Внезапно стало неуютно. Сквозь неплотную зеленую штору пробивался блеклый свет и отчаянно лез в глаза, постельное белье слишком давно не видело хозяйственного мыла и воды, а тишина дома резала уши. «Хотя бы есть крыша над головой», – успокоила я себя, вспоминая случаи похуже. Но что-то не давало мне покоя, и я совсем не могла понять, что. К интуиции я обычно прислушивалась, но сейчас предчувствие было слишком… размытым. Непонятно, чего я ждала и откуда, понапрасну терзая саму себя. Я ругнулась, поднялась и на всякий случай переложила Энн под кровать, поближе к себе, предварительно извинившись перед ней за то, что кладу ее в такое темное и загрязненное место.
Решив, что я просто нахожусь в состоянии постоянного ожидания какой-то беды, я постаралась скорее провалиться в забытье.
Пришедший сон был тяжелым и беспокойным. Он не имел определенного сюжета, действий, лиц… И это пугало больше всего. Он давил морально, мне казалось, что сейчас пространственно-временной континуум схлопнется, раздавит мою черепную коробку. Меня окружала тьма, но не та, в которой можно свободно дышать и передвигаться, словно ты просто вышел за водой ночью в собственной квартире; нет, она нагнетала, мне становилось тяжело дышать – воздух будто стал осязаемым, начал лезть в уши, нос… Я блуждала по бесконечным черным коридорам, шестое чувство, пульсирующее где-то внутри, подсказывало, что нельзя останавливаться, что нужно продолжать идти, но мои ноги будто окаменели, и я с трудом передвигала их. Стояла безмолвная тишина, только подошва моих ботинок иногда шаркала о поверхность… чего бы там ни было под ногами. Звук становился то хлюпающим, будто я ходила по сырому фаршу, то утихал и словно уносился куда-то вдаль, только эхом доносясь до моего воспаленного разума, то становился громким и отчетливым, будто я ходила по обычному полу, да так, что моя походка скорее напоминала марш, хотя двигалась я всё это время одинаково.