– Мы уже почти пришли, – сообщил Прокл. – Видите, низенькие холмики, густо поросшие пожухлой травой? Это первые керсты[1]…
– Керсты? – испуганно охнул Колун.
– Ага. Это старинное кладбище. Осталось ещё с далёких довоенных Времён.
Вскоре рядом с низенькими травянистыми холмиками появились и солидные каменные плиты, щедро испещрённые загадочными письменами и искусными рисунками.
– Колодец! – обрадовался Прокл.
– Он без воды, – через минуту известил Колун. – Заброшенный…
– Плохо. Тогда поищем другое место для ночлега.
Отойдя в сторону от древних могил, они нашли подходящую ровную площадку, рядом с которой из земли бил крохотный родничок с хрустальной водой.
– Ночуем здесь, – решил Прокл.
Вскоре запылал яркий весёлый костёр, над которым был подвешен мятый бронзовый котелок. После нехитрой трапезы вятичи, определившись с графиком ночных дежурств, расстелили на земле походные войлочные кошмы и завалились спать.
Проклу выпало дежурить одним из последних, перед самым рассветом. Вокруг уже начало сереть. Заметно похолодало. С веток деревьев бойко закапали крупные капли росы.
Он сидел на толстом берёзовом чурбаке – в двух метрах от костра и, опираясь на массивное копьё, рассеянно наблюдал за медленно тухнущими ночными звёздами.
– Почему их не видно днём? – задумчиво бормотал Прокл. – Может, они – совсем, как люди – тоже ложатся спать? Закутываются в «звёздные» одеяла и, не ведая сомнений, дрыхнут? А, может…
Не закончив фразы, он потерянно замолчал, чувствуя, как по спине – ледяной стаей – резво побежали мелкие мурашки, а мышцы плеч и груди непроизвольно напряглись и закаменели.
«Кто-то пристально смотрит мне в спину!», – обомлел Прокл. – «Кто-то очень большой, страшный и кровожадный…».
Чувствуя, что всё тело сковано цепями животного ужаса, он с большим трудом – плавно и медленно – повернул голову в сторону кладбища и чуть не потерял сознание. На него, не мигая, пристально смотрели два жёлто-янтарных глаза-плошки, украшенные чёрными вертикальными зрачками.
«Гигантская кошка», – вяло подумал Прокл. – «Чуть в стороне, жадно и плотоядно облизываясь, сидит вторая. Это они, смилодоны. То есть, потомки тигров, сбежавших из городского зоопарка. Вернее, потомки тигров-мутантов, подвергшихся когда-то облучению…».
Раздался оглушительный рёв, обещавший лютую смерть. Прокл, преодолев вязкую слабость, вскочил на ноги и, отбросив бесполезное копьё в сторону, побежал.