Не допустив этого падения, может быть, умышленно, а может, случайно, мужчина лет 40 подсел ближе к заложнику. Несколько секунд он смотрел на парня сквозь полупрозрачные очки. Лицо его было в морщинах, и легкая щетина подчеркивала равнодушное отношение к своему внешнему виду. Почти посидевшие волосы говорили о том, что это человек, немало повидавший в жизни. За полупрозрачными очками скрывался тяжелый, проникающий взгляд, и не каждый из собеседниковмогегопереносить. Спокойный, взвешенный, в то же время холодный и тяжелый взгляд смотрел как бы не на человека, а проникал в него, в самые потаенные уголки души и сознания. Взгляд проходил сквозьодежду, кожу и сканировал мысли, настроение и чувства собеседника, а также его характер и с некоторой точностью слабые и сильные стороны. Попав под действиеэтоговзгляда, некоторыелюдинемоглиидажене пытались лгать, т. к. это было в принципе невозможно: любые замыслы и нечистые помыслы во время беседы с этим человеком всплывали наружу чаще всего сами собой.
Юноша продолжал стоять на коленях, став еще жертвой пристального, пронзительного взгляда. Его язык болел, и говорить было очень трудно. Боль пронизывала всю голову и грудь, и было очень тяжело проговаривать каждое слово и делать глоток воздуха. Парень набрался сил и буквально выдавил из себя:
– Я вспомнил, хорошо, хорошо, я все верну и очень скоро!
– Парень, – начал свою речь человек в костюме, протянув правую руку в сторону и разжав ладонь. В этот момент один из сообщников сделал несколько шагов к сидящему мужчине и вложил в вытянутую руку пистолет. Мужчина в очках приставил его ко лбу должника. Затем продолжил:
– У тебя в распоряжении 40 дней, ты понимаешь, что деньги надо вернуть. В противном случае придется с тобой расправиться и с мамой твоей тоже. Зачем обрекать такую добрую женщину на одинокую старость? Я тебе не угрожаю, а лишь разъясняю ситуацию. Слушай внимательно и прими к сведению, что с завтрашнего дня время пойдет не в твою пользу, и если ты не найдешь денег, то последствия будут печальными. Напрягись, попробуй меня удивить. Я думаю, сегодня у тебя денег нет, но, что будет завтра, во многом зависит от тебя.
Люди, которых юноша не рассмотрел, стали по одному выходить из комнаты. Один из них вернулся,
присел на корточки и, посмотрев на парня сквозь очки, повторил: «40 дней». Затем ударил парня ладонью по щеке встал и, обойдя его, снял наручники. После этого последовал к выходу. Его шаги отзывались в голове парня, как удары колокола в башне и, отстучав 12 ударов, практически пропали. Они были слышны откуда-то издалека: то ли с лестницы, то ли просто из узкого коридора. Руки были свободны, но очень болели. Теперь парень мог уже не стоять на четвереньках. С его лица все так же капала алая кровь, капли появлялись уже гораздо реже, но продолжали падать и разбивались о кафельную плитку на полу. Тяжело дыша и делая каждое движение превозмогая боль, парень присел. В его голове полной шума и боли стал рассеиваться туман, и вместо вопроса «Где? Где он находится и что происходит?» вставал уже иной вопрос «Как? Как нашли его эти люди?». Парень начал медленно вставать и чувствовал все большую и большую боль во всем теле. Особенно сильно болели грудь и голова. Ощупав языком зубы, он убедился, что все целы и на месте. Однако ощущение было такое, будто во рту произошел взрыв: шевельнуть языком было очень сложно. От боли во всем теле еще сильнее кружилась голова, и сейчас ему казалось, как и несколькими минутами ранее, что как только поднимется на ноги, снова очутится на полу. Но нет, встать ему удалось. Стоял он не прямо, а в полусогнутом положении, упершись руками о колени. Он постоял так еще несколько секунд и, уцепившись взглядом за единственную лампочку, слабый свет которой все так же с жадностью наполнял пространство сырой и пустой комнаты, начал выпрямляться. По мере того, как боль его медленно отпускала и становилась слабее. В голове всплывали вопросы, буквально выдавливая все остальные мысли о жалости и самоощущении.