Туберкулёзом скрученные корни.
Осенний лес вздыхает тяжело,
Как будто бы продрали с НЛО
Какие-то космические шкворни.
Ползут сквозь мох, шатаются грибы
На тоненьких перекривлённых ножках,
Что это, от какой и с кем борьбы,
Как те грибы, все тронулись немножко.
Или, как говорил примерно Пушкин,
Нам никуда не деться от судьбы.
Враньё. Прогресс и в Африке прогресс.
А двадцать два пребудут перебором
И в Азии, и там, где за забором
От всех и вся предъявит интерес
Ко всем и вся когда-нибудь Россия,
Идя с цивилизацией вразрез.
Свои каверны изживёт ещё,
На то она и матушка Россия.
А что до лагерей, там свой расчёт.
В любом из них свой гений и мессия.
***
Луны наблюдательный глаз
Моноклем вмонтирован в лаз
Какой-то пытливой дыры.
Докучливы, право, миры.
Высматривают втихаря,
Ищут главного главаря,
Чем-то щёлкают, не ко сну,
На оси вращают луну,
Ищут главного одного…
Ан и нетути тута его.
Вот и ладушки. И хорошо.
Главаря не хватало ишшо…
………………………………
………………………………
…на крыше дома, на самой кромке
Стоял растерянный человек.
Под фонарём, как в замедленной съёмке,
С неба плавно
плыл
снег…
***
Люблю я пажити осенние,
Дымки последние в полях,
И навечерий свет, рассеянный
На куполах и тополях,
И эти перезвоны малые,
Когда с полей стада идут,
И люди трудные, усталые
К вечерне тянутся…
и тут
Малиново, сквозь все вселенные,
Поверх склонившихся голов
Плывут в поля благоволения
Пресветлые колоколов…
***
Лесбиянки, они же трутни,
Значит, имеют право на криво.
Притворяшки такие, дружка о друженьку трутся,
Постанывают… и это выглядит со стороны неправдиво.
Но они ведь ещё меньшевички,
Значит, имеют на криво право.
А вот как станут они большевички,
Право-то, батенька, станет кроваво.
Но пока лесбиянок ещё меньшинство,
Дави их, принципиальное большинство!
А вообще, настоящее большинство – беспринципно,
Подлинное большинство – это усопших тьма,
И оно от греха и от прочего суицида
Избавлено отсутствием позиции и ума.
Земное большинство – в гробах, и оно свободно
От принципов, усвоенных живущими людьми,
И то, что человечество должно быть плодородно,
Для них совсем не закон любви.
Они же теперь как дети, и знают уже доподлинно,