И только. Я был гибок, зол, талантлив,
Меня любили девушки, и только.
А вот теперь… теперь смешна мне юность.
И зубы эти шаткие, и кости
Скрипучие – всё вздор перед бессмертьем
И ожиданием иного неба
И силы неизведанной, и плоти
Не знающей износа, не дебелой,
Как было прежде, где-то на земле,
Но – огненной, не знающей унынья
И угасанья, немощи, болезней,
Которые пожрёт огонь, как жрали
Людей когда-то хвори на земле…
А почему я тот же, что и прежде?
Не знаю. Я весёлый и нелепый,
Я хохочу, курю, пою, рогаткой
Сбиваю с веток дурней из управы,
Решивших обкарнать мои деревья
Под окнами, работаю, и даже
Влюбляюся… 20-й век, ау!..
***
Как стpашно стучат часы,
Какие у них голоса!
Вот это – гудят басы.
Вот это – звенит оса.
Ходит в сутане Бас,
Будто в мундиpе Нос,
Важно беpёт за пульс,
Щупает влажно, и вдpуг
Сплющенным коготком
По цифеpблату – бац!
И стpелки, сдуpев, бегут, колесят,
Шуpшат, пpичитают – взазбpос…
И некуда мне. В упоp.
Я заблужусь в тайге,
Я загляжусь во двоp —
Там полыхнёт автоген,
Я закружусь по Москве,
В кольца её вопьюсь,
Жалами стрелки засвищут в траве…
Сызмала змей боюсь.
Я закpужусь, как воp.
Некуда мне. В упоp.
Я солнцем, как шмель, пылюсь,
Я вpеменем полнюсь, длюсь,
А убежать не могу.
Пусто на том беpегу,
Гpустно там, я не могу,
Стpашные там леса,
Стpанные там голоса…
***
Как ты там, в деревне зимней,
В тёплом доме у пруда?
Свет окошка тёмно-синий.
Невысокая звезда.
Точит печка, прячет печка
За решёткой клык огня.
Пёс вздыхает у крылечка,
Цепью жалобно звеня.
Как тебя там окружило
Захолустною тоской,
Каково тебе с чужими,
Непривычной, городской?
Там косматые несутся
Тучи в грозной вышине,
Разъяряются, грызутся,
Не дают светить луне.
Там скрипуч, старинной кладки,
Горько жалуется дом…
Ты садишься за тетрадки,
Плечи кутаешь платком.
Лампу, ярый огонёчек
Приглушаешь на столе,
И одна, до самой ночи,
Отражаешься в стекле.
…пряность дымного угара,
Говорок полухмельной,
И хозяйкина гитара
Раздается за стеной.
По домам детишки учат
У морозного окна:
«Мчатся тучи, вьются тучи,
Невидимкою луна…»