Пожалуй, что сама смена колорита городской обстановки не только лишила какой либо индивидуальности живых созданий, сдержав движение людей, бег собак, покачивание ветвей, колыхание трав, но и усмирило до тех пор неугомонно бегущее время, замедлив его ход до состояния чуть приметно набухающей и лениво стекающей с листка капли росы.
Каждой такой каплей изматывая и без того изболевшуюся душу, истосковавшееся тело.
Автобус внезапно взвизгнул тормозами (или это всего лишь так неуклюже соприкоснулись с поверхностью свинцового асфальта его шины) резко мотнув находящихся внутри салона людей, туда-сюда, да тотчас остановился. Его двери, не менее пронзительно, громко вскрикнув, открылись и таким своим стенанием вернули Зою в настоящий момент времени, вроде как даже легонько, ее встряхнув на сидении.
Потому женщина с той же неторопливостью перевела взгляд с окна автобуса на открывшиеся в нем двери и надрывно выдохнула. Так как та самая пепельность, что окутывала городские улицы и тянулась вслед транспорта, сейчас сизыми длинными лепестками, слегка выдыхающими капельки воды, чуть слышно, что-то бормоча (подобия молитвы), принялась заползать в салон. Определенно она намеревалась похитить и последние, пусть и не самые насыщенные, однако разнообразные по гамме, цвета этого мира… Юношу ли, одетого в синюю водонепроницаемую куртку, точно предназначенную для пешеходного туристического похода, занявшего место на сидении как раз напротив открытых дверей, или ту же маленькую девочку в вязанной розовой шапочке с завязками, декорированной большущим белым помпоном, приготовившуюся покинуть автобус. На этом крохотном ребенке и пуховая длинная курточка, и сапожки были того же розового цвета, столь значимого в блуждающей кругом тусклости. Потому, когда девчушка, вслед за мамой уже объятой дымчатостью, сделала шаг в сторону дверей, навстречу ей качнулись плотные влажные массы парного паморока и словно подхватили ее маленькую фигурку. Это клейкое месиво неожиданно качнуло внутри своих тянущихся оловянных лепестков, облепленных бусенцом прозрачных дождинок, малышку, отчего ее головка увенчанная таким ярким белым помпоном вроде мячика сперва взвилась вверх, а после также моментально пропала в мышастых испарениях мира. И лишь сомкнувшиеся поспешно двери автобуса той же резкостью разделили (вряд ли надолго) свинцовые туманы города от приглушенного желтоватого света правящего внутри салона, полинявших болотных чехлов на сиденьях и белесых, усеянных хрустальной капелью, поручней, а что верней от столь радужного, ослепительного прошлого Зои.