— Эй, чего вам тут надо?
Сципион резко обернулся и увидел подошедшего сзади охранника. Мужчина с пивным животом и пистолетом в кобуре на правом бедре сложил на груди свои массивные руки.
Сципион меньше всего хотел, чтобы его здесь заметили или даже арестовали.
— Я просто снимаю копии, — он развернул перед собой свиток коричневой бумаги. — С этим надгробием я как раз закончил.
— Копии, говорите? Ну ладно. Тут у нас в последнее время всякие вандалы шастают, приходится всех проверять.
— Извините. Когда я пришёл, тут никого не было. Иначе я бы спросил разрешения. Я хочу сохранить эти надгробия, а не осквернить их.
Сципион говорил тихо, стараясь не сболтнуть лишнего, дабы не заводить долгую беседу с охранником и не привлекать ненужное внимание к своей персоне.
— Да не вопрос. Красивая работа.
— Спасибо, — он свернул рисунок. — Сделаю ещё парочку и уйду.
— Ладно, можете не торопиться.
Сципион убрал копирку в свой рюкзак. Чем меньше разговоров, тем лучше. Он не стремился произвести сильное впечатление, даже несмотря на свою маскировку: в этот раз он был мужчиной средних лет, с усами и бородой с проседью, а также со следами оспы на лице. Он всегда создавал себе такую внешность, на созерцание которой никому не захотелось бы тратить много времени и которая в целом была бы неприметной.
— Отлично, до свидания, — сказал Сципион.
Охранник уже развернулся и пошёл по своим делам.
Сципион обошёл последние три ряда могил, читая даты рождения.
«Ничего. Пора идти на следующее кладбище».
* * * * *
Скоростная автомагистраль Бруклин-Квинс прямо по центру пересекает Голгофское кладбище неподалёку от Нью-Йоркского санитарного управления на Лонг-Айленде.
Во вторник на рассвете Сципион припарковался на 48-й улице, взял свои копировальные материалы и зашёл на кладбище. Он смотрел на поля стел, стремящихся ввысь подобно гранитным и мраморным побегам бамбука, растущего на удобрениях из человечины.
«Надо же. Два миллиона семьсот тысяч могил. Хорошо, что я захватил с собой обед».
Он ходил там два часа, но так и не нашёл то, что искал.
Решив вновь оправдать своё присутствие, Сципион встал на колени и прикрепил лист бумаги на камень. Когда он начал водить куском угля по бумаге, на ней материализовались даты рождения и смерти, а также эпитафия: «Здесь покоится атеист – нарядный, а пойти некуда».