– В… штанах?
Этот разговор становился все тревожнее.
– Мы, девушки, должны поддерживать гигиену, а это важный ее пункт. Слышишь, девочка? А еще ей не повредит какое-нибудь небольшое украшение. Что-нибудь необычное, как считаешь?
Селеста услышала достаточно. Она опустила стакан и вылезла из осевшего под ее весом бобового кресла. Встав, она неаккуратным жестом схватила в охапку шоппер и коврик для йоги, который тут же стал неудобно покачиваться.
– Нет, я абсолютно ничего не слышу.
Она бросила на столик деньги и быстро зашагала вперед, но, пройдя мимо девушек, резко остановилась и развернулась к ним.
– Я не могу поверить в то, что я сделала. Как я могла согласиться, что полное удаление лобковых волос – каким угодно способом, не говоря уже о таком варварстве! – является необходимым условием для завоевания мужского интереса. Нет, нет и нет, я отказываюсь поддерживать идею, что женщина должна причинять какой-либо дискомфорт своему телу лишь потому, что в рамках нашей извращенной культуры мужчины привыкли ожидать от женщин отсутствия волос на теле. Или, что еще хуже, драгоценных камней на гениталиях!
Когда она выбегала из ресторана, до нее долетели слова:
– О. Господи. Боже. Она что, сказала слово «гениталии» на людях?
Теперь этот день для Селесты официально закончился. Она не вернется на горячую йогу и не продолжит идти по пути становления йогини. А еще, она не будет носить позвякивающие браслеты и пить отвратительные напитки.
И ни за что не станет делать бразильскую депиляцию.
Глава, в которой мы знакомимся с героем
Вместо того чтобы повернуть в сторону дома, Селеста припарковала машину на улице Маунт-Оберн, спряталась за солнечными очками и пошла по мощеным тротуарам куда глаза глядят. Площадь Гарвард-сквер, заключенная между территорией колледжа и рекой Чарльз, была тем местом, где она всегда ощущала себя комфортно. Селеста взяла флаер у какого-то человека, рекламировавшего парикмахерскую, а потом еще один у парня в обтягивающих ярко-голубых штанах, который искал вокалиста в свою группу. Смяв обе бумажки в комок, она сунула их в карман.
Селеста шла и шла, позволив себе ни о чем не думать, потому что иногда она могла позволить себя закрыться от мира. Инстинкты вели ее вперед, пока она не обнаружила, что сидит на скамейке лицом к реке. Это была ее скамейка. Именно сюда Селеста приходила в поисках утешения.