– Нам нужно вернуться в Нычий Хой! – ударил кулаком по колену Таэнн.
– А на кой он нам сдался? – лениво откликнулся Эд.
– Если ты не забыл, – сверкнул в его сторону глазами элф, – нам там должны еще четыре сотни.
– Кстати, Таэнн, – подала голос Амелия, – Мы так и не поделили ту сотню, которую нам дали в задаток.
– Тем более нам надо вернуться в Нычий Хой! – в глубине души элф уже успел привязаться к этим деньгам, честно считая их своими.
– Но мы абсолютно не знаем, где находимся! – воскликнула Доминга, – Соответственно, мы не знаем в какой стороне от нас пресловутый Нычий Хой.
– Это точно, гад он пресловутый! – поддакнула Амелия. Доминга подняла бровь, но продолжала:
– Давайте разберемся. Мы ехали в ту сторону, с которой приехали, и ни у кого из нас даже не возникло сомнений по этому поводу. Так?
– Так, – вразнобой ответили три голоса.
– Прекрасно. А теперь, каким бы невероятным это ни казалось, давайте вспомним, с той ли стороны мы выбежали из Глухова, с какой вбежали. Вошли, точнее, – поправилась волшебница. Повисла пауза.
– Но наши лошади… – неуверенно сказала Амелия.
– Вот именно, – кивнула Доминга, – Это и сбило нас с толку. Но, если отвлечься от этого, то в какую сторону мы бежали?
– Направо, – сказал Эд. Почти одновременно с ним Амелия сказала:
– Налево.
Таэнн хмыкнул и уверенно уронил:
– Вниз.
– А вот по-моему, Вверх, – подвела итог Доминга.
Приключенцы грустно посмотрели друг на друга.
– Ладно, – сказал Таэнн, – Ты, Доминга, нам лучше скажи, что это? – и он кивнул в сторону водоема, оповещавшего о своем присутствии в темноте громким лягушачьим хором.
– Не знаю, честно, – смутилась волшебница, – География никогда не была моим сильным местом. Это явно не река, но что это – я не знаю. Может, это то самое мифическое Море-посреди-Суши.
– В море вода соленая, – резонно возразила Амелия, – А эту можно пить.
Доминга кивнула:
– Говорю же, не знаю.
Тем временем совсем стемнело. Эд широко и заразно зевнул – вслед за ним стали зевать и все остальные.
Первая стража по жеребьевке досталась Таэнну. Элф подбросил в костер дров, и сел несколько в стороне, вглядываясь в ночь и слушая, как за его спиной возятся, укладываясь в маленьком шалаше, остальные.
Таэнн сидел и думал. Все это было очень странно. И его мечи, и то, как они приехали к этой большой воде. Но было что-то еще, какая-то пустота внутри него, которая притягивала память, как больной зуб притягивает язык.