Таэнн пододвинул к себе рюкзак Эда, вытряхнул все из него и принялся раскладывать вещи на две кучки: с собой и на выброс. Вернувшийся хоббит хотел было возмутиться, но смолчал.
Как и следовало ожидать, выброшено было больше всего из Эдова рюкзака. И в него же больше всего наложено. Эд не смел возражать. Он чувствовал себя виноватым.
Оставленные вещи Таэнн закопал в роще. Шалаш разбирать и закладывать кострище не стали – о них и так уже знали. Так что вскоре после полудня приключенцы тронулись в путь. Идти решили Вправо по берегу. Зачем – никто не знал, но возражений ни у кого не было.
Скорость передвижения их была небольшой – без дополнительной ноши они за то же время прошли бы раз в три больше, но они упорно продолжали путь почти без остановок до вечера.
Вечер был тихий и красивый. Тучи рассеялись, и на небе во всей красе высветились звезды. Впрочем, смотреть на них приключенцам было некогда: они обустраивали лагерь. Даже Амелия возилась у котелка, неуклюже вытягивая раненую ногу с примотанными к ней палками. На иммобилизации настояла Доминга. Сама Амелия была против, но волшебница всерьез опасалась трещины кости, так что теперь нога Амелии превратилась в громоздкое и очень неудобное сооружение.
Доминга неожиданно оторвалась от рыбной ловли и хлопнула себя с размаху по лбу.
– Ты чего? – откликнулась Амелия.
– Дура я, вот чего! – самокритично возопила Доминга.
– Да что случилось-то? – встревоженно донеслось из лагеря.
– Стену надо было ставить!
– Какую стену?
Но Доминга только отмахнулась.
После ужина волшебница принялась совершать странные действия. Остальные с интересом наблюдали за ней, сидя у костра, но отвлекать ее вопросами никто не решался.
Доминга оползла на карачках весь лагерь, начертив вокруг него круг на земле кинжалом. Почти вернувшись до точки, от которой она начала, Доминга подняла голову и поинтересовалась:
– По нужде никому не требуется? Учтите, на всю ночь.
Все дружно замотали головами. Доминга замкнула круг, после чего принялась посыпать его порошком, искрами вспыхивающим в свете костра, размахивая при этом свободной рукой и что-то бормоча.
Наконец она закончила и вернулась к костру, отряхивая руки.
– И что это было? – выразила Амелия общий вопрос.
– Я поставила вокруг лагеря стену. Во-первых, со стороны нас не будет видно, а во-вторых, если кто бы то ни было попытается к нам проникнуть, мы об этом непременно узнаем.