– Безумно, – отвечаю тихо.
Я не могу ему солгать. Мне нравится быть с ним, причем в любой ситуации, даже в такой чудовищной.
– Только я не хочу умирать, – оборачиваюсь и сталкиваюсь с горящим взглядом. – Я не готова.
– Это взаимно, – его хриплый голос звучит ровно, без чувств. – Я не согласен тебя отпускать.
Чертков уходит и возвращается через минуту, укладывает огромный мешок рядом с телом случайного свидетеля и отправляется к пульту управления яхтой.
Я выжидаю некоторое время, после подхожу туда, где неизвестный человек дергается уже гораздо активнее. Сомнений в том, что именно человек запакован в пакете у меня нет. Высокий, довольно крупный.
Как он там дышит?
– Живучий, – констатирует Чертков. – Видишь, как сражается? Зубами цепляется, изо всех сил хватается за шанс. Только шансов больше не будет. Финал.
Мы в открытом море. Яхта очевидно настроена на режим «автопилота».
– Твой подарок пугает, – говорю я.
– Ничего. Сейчас он тебя порадует.
Чертков извлекает нож из кармана. Лезвие сверкает серебром в слабом свете луны, но мне и такого достаточно, чтобы отшатнуться и зажмуриться.
– Когда ты успела стать трусихой?
– Ты ошибаешься.
– В чем? – в полумраке могу лишь почувствовать его усмешку.
– Во всем.
– Нет, а хотелось бы, – и холод тоже ощущаю до боли отчетливо.
Я сжимаю стальные перила до дрожи в пальцах, слежу за каждым движением Черткова. Если все зайдет слишком далеко, я могу броситься в воду.
Я умею плавать, а значит…
Он разрезает пакет, действует очень быстро и ловко, отбрасывает ошметки в стороны и, вероятно, нажимает какую-то скрытую кнопку, ведь вспыхивает свет.
Я рефлекторно зажмуриваюсь, кривлюсь, но постепенно привыкаю к резкой перемене, приоткрываю веки, моргаю и пробую сосредоточиться.
– Подойди ближе, – говорит Чертков. – Оттуда ничего не увидишь.
Я отталкиваюсь от перил и делаю несколько шагов вперед.
– Ну как, родная? Взгляни. Зацени подгон.
Я не верю своим глазам, очень часто моргаю, как будто пытаюсь развеять мираж прямо перед собой.
Чертков запускает пальцы в короткие светлые волосы, вздергивает человека за макушку. Раздается разъяренное мычание. Голубые глаза сверкают жгучей ненавистью.
Черт. Как? Я не верю.
– Ты добрался до него, – мой голос надтреснут от тревоги.
– Я дарю тебе жизнь, – произносит Чертков. – Решай, как быть дальше. Все, что скажешь, сделаю.