Пресловутый запретный плод не сразу оказался сладок, но вскоре Эстер, что называется, “вошла во вкус”. О, она была способной ученицей! Да и вообще, первый оттенок горечи придал всем ощущениям особую остроту и пикантность.
Эстер не считала себя порочной, нисколько. Все условности, которым ее учили с детских лет, теряли свою значимость, когда дело доходило до чувств. К тому же, новый друг умел убеждать… он признавался ей в любви, и она, еще недавно и сама расточавшая на балах ничего не значившие обещания, верила ему. Верила каждому слову… сейчас, по прошествии нескольких лет, от одной мысли о подобной наивности ей хотелось провалиться сквозь землю!
Она верила ему, даже когда он, прощаясь, обещал скоро вернуться, обещал жениться.
-После всего, что было, как может быть иначе? – говорил он. – Я только переговорю с родителями – и вернусь. Самое позднее – через неделю. А ты пока храни секрет, хорошо?
Он не вернулся ни через неделю, ни через месяц. И хуже всего было даже не это, а слухи, которые каким-то чудом распространились повсюду. Все знали, что красавица-Эстер пала. Все знали об этом и обсуждали это. Прошло столько времени, а ей по-прежнему невыносимо вспоминать тот злой шепоток за собственной спиной!
Эстер вздохнула, возвращаясь в реальность. Что было – то прошло. Пора смириться… и она вроде бы смирилась, но иногда все равно хотелось выть в голос – вот как сейчас, когда ей в очередной раз напоминали о прошлом.
–Паршивец, – зло пробормотала девушка. И ведь главное, – он был прав! Ей впору надевать чепец старой девы – совершенно очевидно, что у нее крайне мало шансов выйти замуж. Здесь все знают ее печальную (а с их точки зрения – постыдную) историю, а значит, единственный вариант – уехать куда-нибудь подальше, туда, где можно начать все с чистого листа. Но для этого нужны деньги, много денег!..
Эстер вздохнула и закрыла глаза. Деньги, деньги… всё всегда упирается в них.
* * *
Лес был особенно красив в эту пору. Припорошенные снежной пудрой деревья сверкали заледеневшими, словно хрустальными, ветками, а воздух, чистый, морозный, свежий, сиял молочным белым светом. Картина была воистину сказочной, и, не будь Миладе так холодно, она бы с удовольствием полюбовалась дивным зимним пейзажем. Но сейчас мысли девушки занимали только мечты о горячем чае.