Ладони призывали меня потрогать их. Одна из рук принадлежала женщине с красивым красным маникюром и длинными изящными пальцами, другая же была волосатой, грубой, мозолистой и с короткими, как сардельки пальцами. Последняя явно была мужской. Лейла ханум подошла ко мне, села на колени, и я взял её за руки. Не за обычные, известные всем руки, а за те, что были у неё вместо грудей. Мы простояли так шесть дней и двадцать три часа, которые закончились вмиг.
Пробка ванной открылась сама по себе и меня вместе с водой затянуло в трубу, которая вскоре выплюнула меня из дыры на потолке огромной комнаты. Приземлившись и стараясь прийти в себя, я начал разглядывать окружающее.
Комната была разделена на две части: одна была полностью чёрной, другая же абсолютно белой. Причём комната была не пустой, а с мебелью и всеми нужными домашними принадлежностями. У стены стоял диван, правая сторона которого была белой, а левая чёрной. Я свалился на него, как раз туда, где была линия. Дыра на потолке захлопнулась, вся вода из ванной мгновенно высохла, а расщелина моей задницы идеально совпадала с местом, где встречались два цвета. В общем, мои ягодицы находились по разные стороны добра и зла. Стоит также отметить, что я всё ещё был голым и, заметив это, сразу же скрестил ноги а-ля Мэл Гибсон в фильме «Чего хотят женщины».
На другой стороне комнаты меня ждал Дамбл Дор в белом костюме, как у Моргана Фримана из «Брюса Всемогущего», но моё внимание привлекло кое-что совсем уж бредовое.
В углу комнаты стоял горящий, но не сгорающий куст, и вглядевшись, я сумел рассмотреть в нём знакомые практически каждому семипалые листья конопли. Дамбл Дор, похоже, не был удивлён ни моим появлением, ни горящей травой. Он стоял поодаль и безмятежно разливал по стаканам золотую светящуюся жидкость, а закончив подошёл и передал мне один из стаканов.
– Как тебе прогулка?
– Очень… познавательно, – ответил я, не зная, что ещё сказать.
Он хмыкнул.
– Можно узнать, почему меня и вполовину не удивляет всё то, что только что произошло?
– Конечно, – Дамбл Дор погладил свою длиннющую бороду. – Я уменьшил интенсивность твоих эмоций и ощущений до самого минимума. Иначе ты бы не выдержал такое путешествие, и у тебя попросту разорвалось бы сердце.
– То есть я почти ничего не чувствую?