– Уже оцениваешь меня? – выпалила она от ужаса, не обращая внимания на стюардессу.
Андреас медленно закрыл глаза, а потом вперил в нее мрачный взор.
– Я зашел проверить, проснулась ты или нет. Петре нужен рецепт для ингалятора. Не хочу, чтобы ты везде падала в обморок.
– Петра?
Он хмуро кивнул, полез в телефон, набрал сообщение и снова посмотрел на Ариану.
Петра была высокой, статной блондинкой с ученой степенью. Она происходила из аристократической семьи и окончила знаменитый Дрэконский университет. Старинный друг Андреаса и его тень, шпион Тэоса, в немалой степени усугубившая подозрительность и ранимость Арианы.
– Значит, она по-прежнему в курсе твоей личной жизни. Повторяю, я упала в обморок из-за стресса и тугого корсета. Хватит обращаться со мной как с хрустальной вазой.
Андреас пожал плечами:
– Петра летит с нами. Если что-то понадобится, обратись к ней.
– И не подумаю, – решительно сказала Ариана.
Он вопросительно посмотрел на нее.
– Если ты приведешь меня во дворец, я не дам себя спрятать, словно я – позорное клеймо на доме Дрэконов! Я не позволю твоим высокомерным слугам задирать нос. Я не собираюсь общаться с твоими фаворитками и не позволю, чтобы мной играли, как марионеткой.
Андреас должен понять, кого он выбрал и насколько она не соответствует намеченной роли.
– Оставь нас, – бросил он стюардессе, не отрывая взгляда от Арианы.
Женщина, складывающая злополучное платье, застыла.
– Платье сжечь, – повторил он.
Стюардесса кивнула и испарилась.
По-прежнему пытаясь прикрыться руками, Ариана кое-как схватила одеяло и завернулась в него. Но как она ни пыталась, спрятать получалось либо грудь, либо бедра. Она выбрала бедра. Бюстгальтер в достаточной мере скрывал ее скромную грудь. Маленький шрам внизу живота был почти не виден при тусклом освещении, но рисковать было нельзя. Закрыв глаза, она приказала себе успокоиться. Ситуация с Андреасом была взрывоопасной и без лишних откровений.
Смерть ее драгоценного мальчика невыносимым тяжким бременем легла на душу Арианы. Андреас воспринял бы эту новость как двойное предательство, увидев в этом потерю возможного наследника, – фигуры, которая могла бы олицетворять будущее Дрэкона. Ее съедало горе и чувство вины и без его реакции, которая, несомненно, последует, ведь бессмысленно надеяться, что она не окажется в его постели. Притяжение между ними сохранилось, несмотря ни на что.