– Сегодня у нас выходной. – неуверенно в ответе, что это правда.
– Мама, но сегодня только пятница. – уверяет меня Кристофер, потирая глаза спросонья.
– Кристофер, послушай меня, сегодня отдохнем, ладно? Я очень устала, – громко выдыхаю и перевожу свой дух на другой лад. – Мы устроим праздник. Сходим куда-нибудь. – закатываю глаза, представляя будущий день. – По магазинам походим, что-нибудь придумаем, в конце концов, – приседаю на корточки напротив лица сына и смотрю ему прямо в глаза.
– Правда?! А куда сходим? – радуется Кристофер, хлопая в ладоши.
– А куда ты хочешь? – задаю вопрос сыну, и слышу в соседней комнате плач Рози, извергается, как гром, все больше и громче в истерике.
– Я хочу в кафе, где есть гамбургер и картошка фри, м-м-м, а еще я хочу себе новую машинку как у Дира, синюю, с открывающимися дверцами, мама, правда, ты мне ее купишь? – еще раз задумчиво спрашивает сын.
– Да, милый, правда, а ты сможешь мне помочь? – соображаю на ходу, не обращая на истерику Рози.
– В чем? – хмурит брови.
– Я хочу сходить в салон красоты, а Рози не даст мне этого сделать. Ты сможешь с ней посидеть, когда она уснет днем? Я быстро, – неуверенно говорю, потому что боюсь оставлять детей одних дома. А мало ли что случится? Ну, если что, есть ведь телефоны. В двадцать первом веке же живем. Ну, мне нужно это, как сложно решится на то, что никогда не делала.
– Хорошо, я посижу с ней, а так разве можно?
– Можно, – нерешительно отвечаю. – Ты ведь уже взрослый, сильный, храбрый мужчина, правда? И справишься с этим, тем более она будет спать, и, если что, ты мне позвонишь, а я быстро прибегу, бросив свои дела, хорошо? – обнимаю, целую сына в щеку, прижимаю его к своей заляпанной футболке, глубоко сомневаясь в задуманном.
Как давно я не была в торговых центрах, огромными и жадными глазами поедаю все вокруг, останавливаюсь у витрин, разглядываю красивые вещи, обувь, мелкие безделушки, людей вокруг себя. Заводим Рози в детскую комнату, договариваюсь с молоденькой девушкой, чтобы она присмотрела за моей крохой, а мы с Кристофером отправляемся по бутикам в поисках нового платья. Заглядываем в детские отделы, покупаем тачку, о которой он мне все уши прожужжал. Мы торопливо бегаем с одного этажа на другой в поисках нужных вещей.
Я смотрюсь в зеркала в примерочных и с недовольным лицом надеваю вещи сорок восьмого размера, все кажется крайне некрасивым и непривлекательным, не нравиться, как на мне все это сидит, какая же я толстая и безобразная. Мое эго опускается все ниже и ниже, я расстроена и опущена еще больше от вещей, которые делают меня уродливой. Все же я нацелена на вечернее платье, туфли и новую прическу. Мысль не оставляет меня ни на минуту – попасть в то здание. В голове крутится одно и то же: что там? Наконец-то я выбираю черное, классическое платье чуть ниже колен, под грудь, книзу расклешенное, верчусь около зеркала, вроде ничего, жир и живот искусственно спрятан под ним. Продавщица советует красивое нижнее белье, корсет утягивающий живот, кружевные чулки. Счастливая направляюсь в обувной бутик. Долгое сомнение между удобной и практичной обувью и туфлями на высоком каблуке ужасно неудобных и непривычных для домохозяйки. Все-таки делаю выбор в пользу туфель, раз уж решила меняться так идти до конца. Но как же я смогу? Сомнения одолевают, ради того, чтобы быть красивой, решаюсь на кругленькую сумму за красные, лаковые туфли, безумно неудобные, но сногсшибательные, и, в конце концов, мои ноги кажутся стройнее, и выгляжу достойно, и дело остается за малым – прическа. Детей отвожу домой и бегу в салон красоты.