– Да не тронулся я, Сидорыч! – как бы оправдываясь, зачастил Дружинин. – Я намедни одну интересную книжонку читал «Жизнь двенадцати цезарей» называется. Так ее автор, римский историк Светоний, пишет: дескать тамошний император Калигула, тиран каких свет не видывал, вздумал свого любимого коня консулом сделать!
Тут Федорыч сделал минутную паузу.
– И, чтоб ты думал, убили, ироды! Но не коня, а Калигулу…Но это присказка. Вот я и решил, Сидорыч, по примеру Калигулы, из «Забияки» депутата сделать. Он, ведь, конь справный. За него все село горой встанет.
Призадумался я: «А чем черт не шутит? Мож, Федорыч, и прав будет! Он мужик ученый. Ему видней что и как.» Потом сказал:
– Тут дело сурьезное. Его одним махом не решишь. Да и, во-вторых, подписи требуются. Сам-то я не против, а вот, как мужики к нашему предложению отнесутся, вопрос из вопросов. Их, ведь, прежде напоить надо, а опосля и о деле калякать.
– Да о чем тут гутарить? – наступает на меня Федорыч. – Я намедни в поддержку «Забияки» пятьдесят старух подписал. Осталось токмо председателя, мужичков да молодежь уговорить.
– У него без литра и делать нечего…Ты сам-то много самогонки успел заготовить.
Федорыч почесал в затылке, прикидывая.
– Бутылей тридцать, пожалуй, будет. Да у тещи еще десяток наберется.
– Плюс мои двадцать. Итого шестьдесят, – подсчитал я. – Конечно, маловато будет. Но на двести мужиков, вродь, по стакану выходит.
– Да не. Не прокатит. Им што стакан? Только горло смочить.
– Тогда, Федорыч, айда к родственникам. У них, дай Бог, еще столько ж наберем.
На том и расстались.
Но Федорыч мужик не промах, и не успел утром спросонья глаза еще протереть, как он застучал в мою дверь:
– Сидорыч, одевайся быстрее. Мужики в клубе ждут.
В клубе не продохнуть от самосада. Мужики, чувствуя важность момента, принарядились. Впервой свого кандидата, чай, выбирают.
– Ну вот и избиратели собрались, – произнес Федорыч, протискиваясь к наспех сколоченной трибуне.
– Товарищи! Ленин сказал, что каждая кухарка может управлять государством. Верно?
– Верно! – глухо поддержали Федорыча мужики.
– И люди труда действительно им управляли! От сохи и станка поднимались до министров и показывали капитализму «кузькину мать». Колхозы и заводы процветали. Все свое, нашенское. А что теперь? Заводы на ладан дышат, в селе работы не найти. Кругом ширпотреб китайский. Где выход, товарищи?