– Ну все, Федорыч, баста! – сказал я, наливая последний стакан. – Теперь айда к председателю.
Избирательная кампания была завершена. Однако часть мужиков, захмелев от выпитого, устроила в клубе драку. С большим трудом дерущихся разняли.
Федорыч обвел место боя грустным взглядом. Два окна оказались выбитыми, стулья сломаны, на стенах и на полу местами виднелась кровь.
– Да-а де-ла-а, – протянул он. – Лес рубят, щепки летят. Что председателю скажем, Сидорыч? Погром устроили, а не выборы!
– «Забияка» депутатом станет – новый отстроим, – произнес я. – Сделанного уж не воротишь.
По селу заплетающиеся голоса горланили русские песни.
От клуба до дома председателя рукой подать. На фоне лачуг, с покосившимися крышами он, добротный, с резными окошками и дубовыми стенами, смотрится сказочным исполином из иного, далекого мира. Рядом с домом, напротив палисадника, деревянная скамейка, на которой ближе к вечеру судачат о своем нелегком житье-бытье деревенские сплетницы.