– Старый друг пригласил. Мне захотелось перемен. Возможно, я сюда перееду.
– Вот как? – Я ем сыр, ломаю лепешку, снова протягиваю ему тарелку с закуской. – Откуда?
– Из Мадрида.
– Крутой поворот.
Он кивает, потирает руки, ладонь о ладонь.
– Устал я от политики.
Я фыркаю от смеха, рукой прикрывая рот.
– Да, последние годы жуть что творится.
– Уже десятки лет.
– И то верно.
Мы наблюдаем за прохожими. Время скидок вышло, и влюбленные парочки, немолодые супруги, все идут домой. Впервые за многие годы мне спокойно, тело мое расслаблено. Может быть, мне действительно нужно было сменить обстановку, а я этого просто не понимала. Рука машинально тянется к телефону, которого у меня с собой нет, и в результате я кладу раскрытую ладонь на стол.
– Что читаете?
Хавьер поднимает книгу, показывая обложку. «Сто лет одиночества». Разумеется, на испанском.
– Эту вещь я много раз читал, но мне нравится ее перечитывать.
Я киваю. Книголюб. Что ж, это не входит в мои критерии отказа. Правда, это значит, он умный. А с умниками я не связываюсь.
– Читали этот роман? – спрашивает Хавьер.
– Нет, – отвечаю я и, к своему удивлению, добавляю: – Сестра у меня любила книжки читать.
– А вы не любите?
– Люблю. Просто я не читаю серьезные книги. А вот она обожала творчество великих поэтов, писателей и драматургов.
– Понимаю. – У него чуть дрогнула губа. – Вы не разделяли ее интереса?
Вино развязывает мне язык.
– Нет. У меня научный склад ума. А она была творческая личность.
– Была?
– Она умерла, – говорю я, хотя теперь сама этого точно не знаю.
– Простите.
Официант приносит мои ньокки, изящно уложенные на тарелке и сверху присыпанные петрушкой и пармезаном. Я представляю, как отец садится напротив и складывает на груди руки. Свои волосатые запястья он всегда прятал под манжетами рубашки, и всегда носил запонки. Я пробую блюдо.
– Очень вкусно. – Отец кивает.
– Приятного аппетита, – говорит официант.
– Принесите мне, пожалуйста, еще вина.
– Ой, нет, нет, – протестует Хавьер и взмахивает руками, жестами подкрепляя свои слова. – Позвольте я с вами поделюсь. Один ни за что столько не выпью.
– Ни за что? – спрашиваю я.
– Ну, может, и выпью. Но я предпочел бы поделиться с вами.
Я киваю. Официант улыбается, словно это он все подстроил.
– Сейчас принесу ваш ужин, сэр.
От тарелки поднимается аромат чеснока, и я кладу в рот еще кусочек.