За ней извлекает из стоящего в углу массивного сейфа толстую стопу всевозможных документов, богатырской стати, молодая секретарша.
– Привет, Наташа,– говорю я (та, улыбнувшись, кивает) и открываю тамбур-дверь кабинета шефа.
В его залитом солнечными лучами объеме, под картиной «Ходоки у Ленина», за двухтумбовым полированным столом сидит сухощавый, с высоким лбом человек. Это прокурор города, старший советник юстиции Виктор Петрович Веденеев. Умница и несгибаемый человек.
Он удивительно похож на главный персонаж картины, только моложе и с бритым лицом. В области,за глаза,Виктора Петровича зовут "маленький Ленин".
В данный момент он ругается по телефону с замом областного прокурора.
– А я еще раз вам говорю, что этого дела прекращать не буду! И то, что Мозолев в городе первый секретарь, сути не меняет. Он взяточник и вор. Так и доложите обкому.
Значит так, – опустив трубку на рычаг и закурив очередную сигарету, поднимает шеф на меня карие глаза. У нас по суду накладка. Пролыгина сидит в гражданском процессе, Савицкий едет в Горск на уголовный выездной, и там в это время еще один. Давай, подключайся.
– Понял, – делаю я скорбное лицо и направляюсь к двери.
– Скажешь Ивану, чтобы подбросил до милиции (бросает шеф вслед). Там тебя ждет Савицкий.
– Задолбали эти процессы, – думаю я, покидая начальственный кабинет. – Вроде у меня своей работы нету. А ее, между прочим, выше крыши.
Я старший помощник по общему надзору и обязан проверять городские предприятия, учреждения и организации. По планам работы, заданиям из области и республики.
А еще все, что касается исполнения законодательства о малолетках.
Кроме того, вести в прокуратуре кодификацию*, выступать с лекциями и беседами в трудовых коллективах, выезжать на места происшествия, а также расследовать уголовные дела, приобретая следственные навыки.
В контрразведке, где я служил раньше, на этот счет было намного спокойнее.
Без шума и пыли вербуешь агентов, встречаешься с ними на явочных квартирах, отрабатываешь полученные сигналы. Ну и еще ходишь с крейсерами,которые обслуживаешь, в автономки в Северную Атлантику, где сам себе хозяин.
Зайдя в канцелярию, в другом конце коридора, я получаю у начальника особой части (тоже женщины, но пожилой и сварливой)) надзорное производство по делу* и спускаюсь к себе.