Что здесь есть, кроме чистого неба?
Кроме солнца, сходящего в… Нет,
Я не знаю, ещё столько хлеба
Где так много едят на обед.
Я не знаю, где плачут от горя
И смеются от счастья теперь –
И без масок. Не прочат героем,
Кто по жизни прошёл без потерь.
Вновь здесь пьют, убивают и плачут
Над убитыми, словно чужими
Не могут быть. Значит,
Их сердца до конца не остыли;
Как моё, что пытается всуе
Отыскать мир, теряющий след,
Уходящий. И сердце пустует,
Ловя солнцем умытый рассвет.
Мы были вместе. Что случилось?
Что государству дух сломило,
Что разлетелось как стекло,
По капле крови растеклось?
По капле крови разной группы
Этнической, и словно куклы
Сидим, привязанные к сцене –
На общемировой арене.
А я хочу туда, где общим
Был взгляд на вещи – было проще
Считать страну своей семьёй,
Во многом разной – но одной.
Красноуфимску
Кто бежал за тобой, догоняя с рассветом?
Это город во сне возвращался к тебе:
То метелью дорог, то асфальтовым летом,
Не мечтая остаться с тобою везде.
Он тебя вспоминал: и тебя, и то время,
Когда он был – весь мир, а ты – только дитя,
Пока ты не решила сбежать, ноги в стремя
Жизни-лошади сунуть и жить, не шутя.
Он бежал за тобой, и дрожали ресницы
В твоём сне, где боишься остаться одной,
Не вернуться к нему, просто остановиться,
Обернуться, чтоб знать, что он есть за спиной.
Как же можно тебя не любить,
Если ты в моём сердце живёшь?
Если, словно сентябрьский дождь,
Голос внутренний шепчет мне имя,
Одинокое – словно богиня,
Отпустившая на небо нить.
Как же можно тебя не считать
Сестрой, матерью, другом, столь близким,
Если тело твоё обелисками
Всё исколото, словно душа
Народа родного… Грешна?
Или праведна? Как распознать?
Как же можно мне быть в стороне,
Когда имя твоё топчут в грязь,
Кто-то плача, а кто-то смеясь,