Извозчик молча кивнул.
Ха, а действительно, хвосты… На арке, над мощной калиткой из окованных бронзовыми полосами досок. Этакая синкретическая [Лукас, господа читатели, все же настоящий студент, а не хвост собачий!] помесь тюленьего и рыбьего. Точно, русалочьи…
– Спасибо, друг! Выручил! Я тут был, но днем. А ночью вообще все не так смотрится.
– Да не за что. У всех ночью не так смотрится, – все же не сумел удержаться от язвительности в голосе «ночной». – Тебя дожидаться, счетовод?
– Не стоит, – отмахнулся Изморозь, снова обретший некоторую уверенность. – Вдруг совсем плохо с учетом, чего тебе зря стоять? Оно и до утра затянуться может.
– А на вид и не скажешь, – совершенно непонятно к чему хмыкнул извозчик. Лукас, по крайней мере, сделал вид, что не понял. – С тебя ровным счетом полгроша. Раз уж платят так хорошо.
Лукаса перекосило от глубокой сердечной тоски. Да за полгроша, он пешком город вокруг обойдет! На коленях! Хотя, да, будем объективны, сюда бы он пьяным в жизни не добрался. И с нужными дверьми вышло бы не очень хорошо.
– Лови, друг!
«Ночной» выхватил монетку из воздуха даже не рукой – кончиком хлыста.
– Удачи, счетовод!
Изморозь дождался, пока скрип повозки и стук копыт удалятся. Подошел поближе к арке «под хвостами».
В проулке звенели клинки, снова кто-то кого-то убивал. Впрочем, на сей раз, имела место не банальная резня, а куртуазное дуэлирование. Подставное, конечно, разве приличные люди станут вопросы чести решать в такое паскудное время? Да еще при такой свите – рожи уродские, как на подбор, клеймо ставить негде! Один из дуэлянтов, похоже, бретер – саблей крутит ловко, да и клиночек характерный. А второй… тьфу, а не боец, одно расстройство и огорчение!
Упитанный, одышливый, неловко машет оружием, будто за хер схватился, да по углам метки ставит. Не жить ему! Убийство как есть. Подстроенное и подлое, чего уж там. Честнее в почку стилетом ткнуть, да с моста скинуть!
Странно, что место такое выбрали, тут и приличная публика живет, которая блеск холодной стали созерцать лишний раз не любит. Хотя, с другой стороны, наоборот, правильнее ко всеобщему обозрению выставляться, чтобы потом, ежели чего, можно с чистой совестью полквартала в свидетели призвать, что дрались честно, один на один.
Изморозь пожал плечами и сделал вид, что ничего не заметил. Пара человек из группы "секундантов" мазнула по нему острыми взглядами, однако тем и ограничились. То ли признали безопасным, то ли наоборот. С другой стороны, раз рубятся именно здесь, значит так надо. А если и не надо, то опять же не его забота.