– Вперед! А то без нас выпьют! Знаю я их!
Дрожащие огоньки светильников придавали всему окружающему странный уют. Ощущения усиливали развешенные и распиханные везде, где можно, сетки с провизией и питьем, разнообразнейшие свертки и тюки – заполнялся весь полезный объем, до последнего! Казалось, что они где-то на складе. Иллюзию разрушало только мерное покачивание корабля.
На тюках ткани, заботливо зашитых в несколько слоев парусины, сидело пятеро, касаясь затылками низкого потолка. Хлопали измусоленные карты, шипелись ругательства, возносились хвалы и мольбы к Пантократору.
Братья облапошивали очередных простаков… Керф украдкой показал Маху, сидящему лицом к проходу, кулак. Не увлекайтесь, мол! Моряков – четыре десятка! Порежут в сутолоке, полные печенки ножей и шильев натыкают! Разведчик ответно дернул правым глазом. Понял, мол! Не учи папу любить маму, друг Керф! Дурных нема, всех война убила!
В отгородке, снятой компанией, пришельцев сверху, встретила Судьба. Обложенная одеялами гиена время от времени чихала, после чего, начинала жалобно скулить. В такт ей поскуливал Флер. Мастер гиен сидел возле любимицы, неустанно гладя по потускневшей шерсти, нашептывал что-то.
Судьба кивала. И снова чихала.
– Мяур где? – тут же спросил Изморозь, ткнув пальцев на расстеленную в углу куртку.
– Мину гулять ушел, – оторвался от гиены Флер. – Обфыркал нас всех и ушел. Наверное, крыс ловить. Или мелких юнгов.
– Найдется, – сам себе сказал Лукас.
– Если за борт не свалится, то найдется, никуда не денется! А если свалится, будет морским мяуром, – подвел итог Керф и обратился к Флеру:
– Остальные где? Дрыхнут?
– А где ж им еще быть-то? – пожал плечами тот. – Дрыхнут, разумеется! Тут или жрать, или спать, вот и все развлечения.
– Кто да, а кто уже не спит! – свесился откуда-то из-под потолка Рыжий. – Вот не было вас, так хорошо было! Тихо, мирно…
– Не воняло? – предположил Лукас, ухмыляясь.
– Не, тут воняет всегда, – заулыбался арбалетчик, – мы же третий день плывем!
– Плавает – говно! – нравоучительно заявил Флер. – А мы – идем! Третий день на воде, пора привыкнуть!
Керф оглушительно заржал, будто жеребец перед случкой:
– Пусть плавает все что хочет, и где хочет! Я в их заморочках разбираться не хочу! А то голова распухнет!
– Тихо! – рявкнул вдруг Лукас, уставившись наверх.