– Это все не то. Ты становишься моим Игнатом только ночью. Так сложилось с первой ночи, которая нас объединила.
Игнат Угримович нежно наклонился к ней и поцеловал в живот.
– Ты точно не хочешь знать, кто отец этого малыша? – с улыбкой спросила Ольга Никитична.
– Нет, не хочу. Я буду любить его независимо от того, чья кровь в нем течет.
– Ты самый удивительный человек во всем мире! – сказала Ольга Никитична, целуя его в губы.
– Извини меня, – шепотом сказал он.
– За что?
– Я снова испортил твой туалетный столик, – виновато сказал Игнат Угримович. – Я помню, что тебе он очень нравился, и ты просила не трогать его в порывах злости, но я не смог совладать со своей яростью. Опять. Оля, я постараюсь исправиться, я уже заказал тебе точно такой же, точь-в-точь…
Улыбка моментально сошла с лица Ольги Никитичны, она быстро поднялась с кровати и отошла от него.
– Что такое? Ты злишься из-за туалетного столика? – с тревогой спросил Игнат.
– Я злюсь из-за твоего вранья! – со злостью сказала она.
– Вранья?! – переспросил Игнат, не понимая, о чем она говорит.
– Да-да, вранья! Ты постоянно говоришь мне, что постараешься исправиться, но это абсолютная ложь! Ты даже не предпринимаешь попыток исправиться. Иногда мне кажется, что тебе нравится быть таким, впадать в свои приступы ярости, чтобы уйти от ответственности.
Игнат Угимович опешил от ее слов, еще ни разу Ольга не говорила с ним в таком тоне.
– От какой ответственности?!
– Ответственности за свои поступки! Ужасные, отвратительные поступки! Я помню, как раньше ты винил себя за то, что стал подобен своему отцу, но теперь муки совести тебя отпустили, и ты прикрываешься своей несдерживаемой яростью, чтобы не исправлять ситуацию!
– А, так вот в чем дело? Ты снова про цветочную комнату?
– Да, именно про нее! – практически закричала Ольга. – Там до сих пор сидит в заточении человек! Так нельзя! Она там сойдет с ума!
Игнат Угримович быстро поднялся с кровати и подбежал к двери, чтобы закрыть ее.
– Тише! – строго сказал он. – Во-первых, не надо об этом кричать на весь дом. Во-вторых, я же просил не поднимать этот вопрос, он болезненный для меня…
– Что?! Болезненный для тебя?! А как же Зоя, которая там заперта?! Ведь она живой человек! Ты держишь ее взаперти, как пленницу! – с этими словами Ольга схватилась за голову и закрыла глаза.