– Значит, сорок лет назад вирус уже создал в своем геноме одиннадцать генов, отвечающих за отключение сознания, верно? – Малик начал подводить итог.
– Именно.
– И в течение сорока лет он их постепенно активирует от зараженного к зараженному.
– Именно. Он растит свой интеллект поколениями зараженных.
– Активация всех одиннадцати генов – это его конечный гомеостаз, который теперь мы должны скопировать, чтобы получить третий компонент?
– Именно.
– Так давайте его копировать! Чего мы ждем?
Мы все тут же закивали, соглашаясь в нетерпении с Маликом. Тесса и Кейн переглянулись. Не понравился мне этот взгляд, словно они договаривались вместе нажать на кнопку в черном чемоданчике.
– В этом-то вся проблема, – ответил Кейн.
– Ну конечно!
– А куда ж без нее?
– А когда нам все легко давалось? – вздохнули мы разношерстным хором.
– У Лилит всего три заполненных гена. Нам не хватает восемь блоков с информацией, – пояснил Кейн.
– И что делать?
– Искать их у других зараженных, – ответила Тесса.
Несколько секунд в лаборатории царила тишина. А потом бомба-таки взорвалась.
– Вы с ума сошли?
– Опять их ловить?
– Ты спятил?
– Я увольняюсь!
– Я на это не подписывался!
Мы бунтовали единодушно. Хайдрун больше не хлопала, а маниакально жевала волосы. Ульрих больше не слал поцелуи Тессе, а скорее грозил упасть в обморок от ошеломления. Миша дергал бороду. Божена нацелила на обоих кончик зубочистки и, воспользовавшись оглушительным гамом, обещала пустить Тессе кишки. Я сама была охвачена яростью, а факт того, что эти двое спелись, бесил еще больше, словно они объединились специально для того, чтобы нас мучить.
Возмущение длилось минуты две, а потом стало угасать по мере того, как мы принимали суровую правду. «Закон обратного усилия»18 предстал перед нами во всей красе: чем больше мы пытались сопротивляться неизбежному, тем сильнее оно было нужно нам.
На наших лицах читалось обречение.
– Хотите вы или нет, но без этих недостающих частей генома, создание полноценной иммунной сыворотки невозможно.
С этими словами Кейн посмотрел на Тессу. По выражению ее лица было ясно, что она с идеей о новой охоте уже три ночи подряд спит, как я сплю с Маликом. Разница между нами была лишь в том, что я спала с обаятельным мускулистым страстным парнем, а она – с уродливой опасной и неотвратимой затеей.