Большая хищная тень пронеслась над пингвинами. Страшные когти нацелились на продолжающего, как ни в чем не бывало, источать свет Данте. Вдруг он перевернулся в полёте через голову и выдал такую вспышку света, что осветились с одной стороны дальние скалы с арктической станцией, а с другой кромка океанского берега.
Ослеплённый поморник промазал и с диким воплем врезался в кучу малу, что состояла по большей части из откормленных тётушек, отскочил от неё в настоящем взрыве перьев и с не менее диким криком скрылся кувырком за горизонтом.
– Это возмутительно! Ужасно! Непростительно! И недопустимо! – галдели и поддакивали друг другу пингвины, поправляя шляпы, шляпки, боа из перьев и ожерелья из тонко обработанных рыбьих костей и рачьих панцирей. Они все теснее обступали спустившегося вниз Дантэ. Его свет становился все тусклее и тусклее, и вовсе погас, когда он встретил осуждающий взгляд мамы.
– Идёт! Великий Магистр! Он разберётся! Он все решит! – зашушукались взволнованные пингвины.
Толпа почтительно расступалась. Многие снимали шляпы и умилительно растягивали рот в подобострастных улыбках. Под бой барабанов из черепов морских котиков и визг костяных свирелей, шёл Великий Магистр.
Правда он еле доставал до грудного киля самым малорослым, но взгляд его карих глаз под метелками седых длинных бровей мог остановить любого. Злые языки поговаривали, что он вовсе не императорский, а скорее относится к каменным пингвинам, что славятся своим плохим характером. Но такие языки поговаривали не долго, так как очень неудобно издавать звуки под водой.
– Этот? – подозрительно глядя снизу вверх на кроху Дантэ, спросил Великий Магистр.
– Он, Ваше Величие! – хором подтвердила свита.
– Та-а-ак! – грозно протянул он. – Нарушаем, значит! Светим, греем, привлекаем хищников! Не позволим! – рявкнул магистр, и толпа одобрительно загудела.
– Не забудем! Не простим! – победно подытожил он.
Дантэ ещё раз посмотрел на маму, но она печально глядела себе под ноги. Взглянул на папу, но папа закрыл глаза дрожащими крыльями.
Вдруг мама встрепенулась и, упав на брюхо (она упала бы на колени, но колени у пингвинов отсутствуют) взмолилась:
– Позвольте натереть его чёрной жижей, Ваше Премудрие! Я натру его жижей, что выходит из глубины под чёрной скалой! Он станет таким же, как все.