Реджинальда она выбрала сама, и выбрала не просто так. Он не отличался особой красотой или блестящим умом, но, как она убедилась, разузнав о нем хорошенько, был очень богат и не очень верен своей тощей безупречной жене, царившей в Харпер-хаусе.
Реджинальд Харпер содержал любовницу в Натчезе и, поговаривали, вторую в Новом Орлеане. Решив, что он вполне может взять на себя заботы еще об одной, Амелия без особых усилий добилась его расположения и своей цели.
Теперь двадцатичетырехлетняя красавица жила в чудесном доме на Саут-мейн и помыкала тремя служанками. В ее шкафах было много красивых нарядов, а в шкатулке – сверкающих драгоценностей.
Правда, знатные и богатые дамы, которым она когда-то завидовала, ни за что не снизошли бы до Амелии, но полусвет радушно принимал ее. И завидовал ей.
Она устраивала пышные приемы. Она путешествовала. Она жила.
И вдруг – это случилось через год с небольшим после того, как Реджинальд поселил ее в прелестном доме – умело выстроенный мир Амелии рухнул.
Она скрывала бы от любовника свое положение до тех пор, пока не собралась бы с духом наведаться в район красных фонарей и покончить с этим делом, но Реджинальд застал ее в тот момент, когда ей было безумно плохо. Всмотревшись в ее лицо темными проницательными глазами, он все понял.
Как ни странно, Реджинальд не только обрадовался. Он запретил Амелии вытравлять плод. И, самое удивительное, подарил ей за то, что она забеременела, браслет с рубинами.
Она не хотела этого ребенка, а он хотел.
И тогда Амелия сообразила, как ребенок поможет ей устроить свою жизнь. Матери ребенка Реджинальда Харпера – даже незаконнорожденного – не придется тревожиться о своем будущем. С годами, когда ее красота увянет, Реджинальд неизбежно потеряет интерес к ней как к женщине, но будет содержать ее и ребенка.
Его жена так и не смогла родить ему сына, а она, Амелия, сможет. Она родит ему сына.
Пока отступали зимние холода и вступала в свои права весна, Амелия и планировала будущее. А затем случилось нечто… нечто волшебное. Ребенок зашевелился в ней. Затрепетал, потянулся, забил ножками. И нежеланный плод стал ее ребенком.
Он рос в ней, как цветок, который видеть, чувствовать, понимать могла только она. И вместе с ним росла и крепла ее бескрайняя любовь.
Влажным и душным летом Амелия расцвела, впервые в своей жизни познав любовь к кому-то, кроме себя, и к чему-то, кроме собственного комфорта.