Еврейский блок с нотик - страница 10
Третьей роты, десантуры пацаны!
Мы мотали на троих наш срок десантский,
На рязанский плац нас служба призвала,
И Донецкого Миколу, а я Калининградский,
Третий – пом. ком. взвода,
третьей роты, Беня из Орла.
Вениамин Андреев… Солдат запаса,
второй категории, годен к нестроевой,
с исключением с учёта.
Памяти товарища
Прощай, Россия-матушка
Паше Волкову
Прощай, Россия-матушка,
Заступница моя.
Мне уезжать не хочется
В заморские края.
Не хочется, не хочется,
Но всё же соберусь.
Прощай, Россия-матушка,
Прощай, Россия-Русь.
Не плачь, моя любимая,
Родимая моя.
Ты самая красивая,
Ранимая земля.
Ты самая, ты самая,
Но всё же соберусь,
Прощай, Россия-матушка,
Прощай, Россия-Русь.
Прощай, моё спасение,
Спаси меня, спаси,
На берегах Америки,
От берегов Руси.
Два берега, два берега,
Но всё же соберусь.
Прощай, Россия-матушка,
Прощай, Россия-Русь.
Прощай, моё мучение,
Моя больная Русь.
Быть может и в сомнении,
Но я ещё вернусь,
В сомнении, в сомнении,
Но всё же соберусь.
Прощай, Россия-матушка,
Прощай, Россия-Русь
Молчит Россия
«Привет, Россия, родина моя…»
Николай Рубцов
В далёкий край, где южные моря,
Холодным, снежным утром улетаю.
Меня туда никто не провожает,
И ты молчишь, о Родина моя.
В моей душе мелодия ручья,
Родной мотив, что помню изначальный,
А под крылом, навстречу клин
печальный,
Прощай, Россия, родина моя.
Прости меня, что улетаю я.
Любовь и кровь. Как разорвать основу?
Хочу сказать, Бог даст вернуться снова,
Привет, Россия, родина моя.
Лечу в края, где южные моря,
И всё былое кажется иначе,
Я положу записку в стену плача:
«Шалом, Россия – Родина моя!..»
Серёжки берёз
Возле Мёртвого моря, где жёлтые розы,
Клин степных журавлей мне курлычет вопрос —
Разве можно сравнить эти розы-мимозы,
И серёжки орловских весенних берёз.
Километры судьбы от Полесья до Хайфы
Растянулись рекой. Хоть я пьян, хоть тверёз,
Но гортанный иврит не приносит мне кайфа,
Как трава-мурава, сок берёзовых слёз.
Дует знойный самум, нераскрыты бутоны,
А шипы в карауле, все иголки – штыки.
Там серёжки, качаясь, охраняли перроны,
Часовыми стояли берёзок полки.
Клин летит журавлей, моё сердце на части
Разделить не смогу здесь у моря и звёзд.
Будто грёзы, морозы вспоминаются часто,
И орловская даль, где серёжки берёз.
Может горькая соль, возле Мёртвого моря,
От дрожащих ресниц, многоточия слёз.
Мои розы, берёзы друг с другом не спорят,