При рассмотрении культуры мышления, всеобщей основы культуры духа, передо мной встала противоречивая задача: объяснить обычному, нефилософскому сознанию то, что составляет самое суть философского мышления, его понятийный способ, в основе которого находится логическая структура понятия – истина предмета, постигаемая понятийным мышлением и не доступная в своей полноте рассудочному, обыденному сознанию. И вот, вместо того, чтобы подняться до логически конкретного, философского мышления, «простой человек» начинает упрекать автора (который предлагает ему в мышлении выйти из рассудка и войти в разум) в непонятности и заумности, советует быть проще и доступней широким массам. Объективно (по существенному содержанию) это невозможно, ибо логическая культура и понятийная структура мышления – синонимы. Это закон духа, и обойти его еще никому не удавалось. Субъективно (по форме изложения) это возможно и нужно, но при условии, если не будет искажена истина (понятие) предмета. Поэтому выход из указанного противоречия один: преодолеть обыденное сознание философским, преобразовать логически разорванное мышление в целостное.
Но не тут-то было. Отклики читателей показали, что стороны остаются при своем мнении. Понятийный способ мышления, да еще утяжеленный длинными предложениями, посредством которых автор стремится наиболее полно развернуть мысль и тем самым быть понятнее (второй вид противоречия – проблема уже самого автора), в деле привлечения рассудка на свою сторону и логического преобразования его потерпел поражение. И это несмотря на то, что с упорством дятла, пытаясь преодолеть заскорузлую кору однобокого мышления, я настойчиво, раз за разом, повторял структуру понятия, принцип культуры мышления, которое в своей логической простоте сводится к способности духа мыслить противоположные стороны предмета (явления, процесса) в их взаимообусловленном единстве, где одна из диалектических противоположностей выступает и стороной отношения, и всем отношением в целом, что, собственно, и оказалось камнем преткновения для рассудка. Этот философский камень и есть понятие, к которому сводится высшая форма классической философии.
Предполагаемый добродушный читатель может сказать: «Да пес с ним, с этим понятием. Стоит ли так убиваться из-за того, что его не понимают, если даже открывшего это понятие до конца не понимали и не понимают до сих пор?» Добрый человек, не понимать понятие, абсолютный принцип природы и духа, бытия и мышления, – это значит, не понимать истину, на которой держится жизнь, и не обладать адекватным способом ее познания. «Но разве выдающиеся достижения в области естественных наук, высоких технологий добыты с помощью неестественного для человека понятийного мышления?» – спросит необремененный понятием читатель. Во-первых, на какой бы высоте находилась «точная» наука, жизнь людей, их мировоззрение, если бы с помощью «неестественного» способа мышления дух и материю понимали как единый ноумен-феномен в его различных состояниях и формах, образующих макро- и микрокосмос, и не отделяли бы природную и социальную материю от духа, имеющего потенциально абсолютную власть над всякой плотью? Во-вторых, в каком бы состоянии находилась общественная жизнь, если бы ее дух, как альфа и омега, был субъектом-объектом самосознания и самоуправления в соответствии со своим понятием, а основой жизни считалась бы не экономика, как думает логически одностороннее, разрывающее себя и жизнь сознание, а культура духа, то есть та же экономика, но только истинная и свободная, разумная и нравственно-правовая, понимаемая не в качестве самоцели, а в виде материального средства ее осуществления?