С этим радостным чувством засыпаю, нежно обняв ее сзади за талию.
Просыпаюсь – девушки нет.
Натягиваю штаны, шлепаю на кухню. Там как раз Юрка Грунский воду пьет из чайника, прямо из носика. Время половина седьмого утра.
– А где Светка? – спрашиваю.
– Не знаю. – Он зевает. – Пойду еще подремлю. Воскресенье же.
* * *
Уходя, я спросил у Юрки ее телефон.
Позвонил тем же вечером. «Здравствуй, Света, это Женя». – «Кто-кто?» – «Ну кто, кто… Женя, мы вчера с тобой…» Бросает трубку. Я перезваниваю – трубку не берет. Я выждал час, снова звоню. «Светлана, ты почему говорить не хочешь?» – «Чего тебе надо?» – «Давай встретимся. Когда мы встретимся?» – «А шел бы ты!» – и снова бросает трубку.
Я на всякий случай позвонил Юрке, изложил ситуацию.
Он говорит:
– Черт знает. Придурь какая-то. Вожжа под хвост.
Ну, вожжа так вожжа. Хотя жалко. Хорошая девушка. Я уже было понадеялся на серьезные отношения. Я ей звонил еще раз десять – с тем же успехом.
* * *
Довольно скоро умирает Брежнев. То ли через год, если мы собирались прошлой осенью, то ли через полгода – если этой весной. Считая от события – ну, вы поняли.
Юрка Грунский на полном серьезе в конце ноября собирает у себя дома поминки по «лично дорогому». Он жуткий фигляр был, наш Юрочка. Был, был, увы- увы. В девяносто восьмом очень сильно задолжал под дефолт, удрал в Америку, а дальше непонятно. То ли там его достали, то ли он сидит ниже травы под чужой фамилией. В общем, нет его больше в нашей милой компании.
А тогда он был бодр и весел. Собирает поминки, стол ломится, ребят человек двадцать. Произносит как бы благодарственные тосты. Дескать, семья Грунских будет вечно благодарна лично дорогому Леониду Ильичу, который еще в пятьдесят девятом выдвинул нашего папочку на ответственную работу – но все это шамкающим брежневским голосом, «гэкая», чмокая, запинаясь. «Сиськи-масиськи».
Ну мы же все дураки, нам же по двадцать лет. Ну, по двадцать два. Нам хорошо, нам хочется смеяться!
Я Юрку спрашиваю через стол:
– А почему ты Светку не позвал?
Я-то рассчитывал увидеть ее на этой вечеринке. Как-то объясниться. Пусть бы она мне сказала, что я не так сделал. А Юрка Грунский посмотрел на меня и отмахнулся. В прямом смысле рукой махнул, вот так. Я, признаться, слегка обиделся.
Когда все разошлись, я остался и все-таки подловил его в коридоре.