Лёля вышла.
Пётр Андреевич присел рядом с женщиной.
– Послушайте, Никонова, пока мы одни, признайтесь честно… Кто послал вас сюда?
– Никто…
– Ну, бросьте… Я же чувствую, догадываюсь… в министерстве под меня копают… кто-то из замов… хотят на моё место какого-нибудь сынка посадить, недоросля. Кто послал вас собирать компромат на меня?
– Какой компромат? Хотя, я теперь знаю, что вы перед сном Толстого читаете. Так за это с должности не снимают. А может, вы думаете, что на мне микрофоны или камеры… обыщите меня…
Она встала и покорно развела руки в стороны. Под сорочкой отчётливо просвечивало тело. Мельком взглянув, Пётр Андреевич отвернулся.
– За кого вы меня принимаете?
Министерская подковёрная борьба всерьёз занимала его, он всё не мог успокоиться:
– Кто же, кто? Шайдуров или Сергиенко?
Услышав знакомую фамилию, Алла Михайловна немного пришла в себя.
– Ну, уж точно не Сергиенко. У него нет никаких сынков. Я с его дочерью училась. Она преподаёт, диссертацию пишет. И вообще, не такой он человек. Мы много лет общаемся.
– Вот узнает замминистра, что вы в чужой дом залезли…
– Никуда я не влезала, я спала уже и сон видела, – она вспомнила, о чём был сон, и покраснела. – На улице мороз, как я в одной сорочке к вам доехала? Я даже адреса вашего не знаю. Вы на какой улице живёте?
– На Монастырской.
– А я – на другом берегу, на Спортивной…
Заглянула Лёля:
– Чай готов.
– Идёмте, Никонова. Лёля, дай ей… халат какой-нибудь.
Часы с кукушкой над кухонным столом пробили полночь. Алла Михайловна, кутаясь в велюровый халат, не поднимая глаз, глотала горячий чай. Пётр Андреевич с интересом разглядывал экономиста Никонову, на которую отродясь не обращал внимания. Лёля с ревностью проследила за его взглядом и не сдержалась:
– Как же вам хватило наглости заявиться в дом к своему директору? Рабочего времени уже не хватает романы крутить?
Алла Михайловна вскочила.
– Спасибо за чай. И… извините меня, я не хотела никого беспокоить, я не нарочно… Я пойду. – Она ринулась в коридор.
– Скатертью дорога! – Лёля нервно гремела замками.
Алла Михайловна поджимала босые ноги не столько от холода, сколько от предстоящего ужаса.
– Лёля! Как тебе не стыдно! Ей же не в чем идти!
– А тебе её уже жалко? Может, втроём спать ляжем? Приволок в наш дом… неизвестно кого! – она гордо зашла в спальню и хлопнула дверью.