Но недели превратились в месяцы, и вот уже близился май, а покупателей так и не нашлось. Бабушка поначалу вообще не хотела выставлять «Потайной карман» на продажу, ее пришлось долго убеждать. Это Бетти придумала, что настало время расправить крылья и улететь с Вороньего Камня.
– Мы можем отправиться куда угодно! – уговаривала Бетти. – Только представь! Может, откроем чайную на берегу моря или даже кондитерскую с мороженым… Что-нибудь повеселее, чтобы нам всем нравилось!
Конечно, одного упоминания мороженого хватило, чтобы привлечь Чарли на свою сторону, так что идея прижилась.
Но уехать из «Потайного кармана» оказалось не так просто, как представляла Бетти. Хотя трактир был теперь не таким обшарпанным, как некогда, назвать его респектабельным язык ни у кого бы не повернулся. Не проходило и недели, чтобы не отдиралась половица или не ломалась ставня. Даже сейчас папа что-то чинил наверху.
– Дому нужен ремонт, так что продаем за сущие гроши! – бодро оповестила бабушка двух покупателей, единственных, кто зашел посмотреть на трактир с тех пор, как его украсила дощечка «ПРОДАЕТСЯ». – Издавна принадлежал семье Уиддершинс!
Впрочем, основная проблема, как все они понимали, заключалась не в самом трактире, а в его расположении. С Вороньего Камня, ветреного и сырого, окруженного унылыми топями, открывался вид на тюрьму – и людей приводила сюда только жестокая необходимость. Вороний Камень был самым большим из четырех островов, известных как острова Скорби. Многие селились здесь потому, что хотели быть ближе к своим родным, томящимся в тюрьме. А томилось там полно народу.
Опасного народу, подумала Бетти и вздрогнула. Мошенники, воры и даже убийцы – все они находились на острове Расплаты, на расстоянии всего одной паромной переправы. За ним располагался маленький остров Утраты, где хоронили покойников с Вороньего Камня. Последний остров – единственный, где Бетти с сестрами никогда не были, – назывался островом Невозврата. Туда отправляли ссыльных, и остальным на остров дорога была заказана.
Бетти посмотрела на Фингерти, который до сих пор, ссутулившись, сидел на высокой табуретке. Жилка на его морщинистом лбу пульсировала в такт ударам колокола.
Прошлое Фингерти всем было хорошо известно: сперва тюремный стражник – потом и сам стал преступником. Об острове Невозврата он знал больше, чем все посетители «Потайного кармана», вместе взятые, поскольку когда-то помогал отчаявшимся ссыльным оттуда сбежать.