над кроватью. Но джентльменский набор подростка, взрастающего в эпоху перемен, представлялся полной чепухой, чем-то малосущественным.
Depeche Mode слушали все, а Бердяева и Гегеля в пятнадцать лет читал только Макс (так его звали однокашники). О докладах Макса в школе ходили легенды, а сам он без стеснения спорил с преподавателями – и зачастую побеждал в дискуссии! В итоге уже в девятом классе Цой со стены исчез, а на его место вывесили известный портрет работы Беккера, где был изображен Иммануил Кант.
Выпускнику светила дорога в МГУ, но в Пряжске уже работал филиал питерского университета, куда и направил стопы новый (так казалось) Кант. Питер отложили на попозже, когда родители вундеркинда увяжут вопросы с недвижимостью и вместе с талантливым отпрыском рванут на брега Невы. «Натерпелись, будет!» – говорил я себе, мечтая о забытом уже Эрмитаже, Публичке, Невском, по которому ежедневно гулял в студенческие годы… Да, получив диплом журфака, я сбежал на родину, где имелось родительское жилье и гарантированная работа в местной прессе. Но теперь-то я все наверстаю! То есть – мы наверстаем, и в первую очередь Максим! Можно ли взять с собой Аню? Да бери кого хочешь! Ты же звезда курса, вопрос о переводе в СПбГУ решен заранее!
Только не зря говорят: хочешь насмешить бога – поделись с ним планами. Порушились планы, пошли коту под хвост, хотя, конечно, не в одночасье. Шли тревожные звоночки, и давно! Но я, ослепленный болван, принимал их за звон литавр. Взять хотя бы случай с приглашением в Петербург, когда Макса в компании с парочкой преподавателей позвали на встречу с самим Жаком Деррида, соизволившим приехать из Парижа, чтобы прочесть парочку лекций на философском факультете. Не знаю, как в Питере, но наши провинциалы буквально передрались за путевки в северную столицу. Лишь одно место не вызвало полемики – поскольку по разнарядке нужно было взять студиозуса, в делегацию включили Макса.
– Он что – великий? – интересовался я. – Этот Деррида?
– Так принято считать, – говорил сын, – но на этом солнце тоже есть пятна. Причем в немалом количестве.
Надо же, гордился я, не подкладывается под авторитеты! Самостоятельно мыслит! А тот что-то подчитывал перед дальней дорогой, страстно общался с кем-то по телефону, чтобы вскоре отправиться на вокзал.