– Не лучше, чем ты, – сказал он, заставив Леру грозно посмотреть на него.
Она была прекрасна, даже будучи беременной, с огромным животом, с небольшими отеками, но ей не нужно было знать, что он думал об этом. Лучше сказать какую-нибудь гадость и заставить ее обидеться. Лера так и сделала, пробурчав что-то в ответ и, не прощаясь, покинула кабинет.
Виктор тяжело вздохнул, сжимая до хруста свои очки. Вторая пара за неделю отправилась в мусорную корзину. Он потянулся к ящику стола, чтобы извлечь упакованные в небольшую белую коробку новые очки, ругаясь, что не смог сдержаться в очередной раз.
Незнакомка, которую Инна представила мне как Валерию Громову, быстро покинула кабинет Виктора, мило попрощалась с нами и с грустной улыбкой умчалась прочь. Мы проследили за девушкой и переглянулись. Инна выдохнула и пожелала нам удачи. И она действительно нам понадобилась, когда спустя пять минут Никольский взорвался. Он засыпал нас поручениями. Больше всего досталось секретарю, я же помогала ей и поддерживала, но она лишь обреченно вздыхала и бегала по офису, выполняя задания.
А спустя час Виктор Алексеевич добрался и до меня. И если он надеялся испортить мне настроение, осыпая недовольством, то он крупно облажался. Мне уже не повезло с утра. А самое худшее предстояло завтра, когда я поеду разбираться со своей бывшей начальницей.
– Переделай, – грозно рыкнул Никольский, вручая документы, которые я недавно распечатала для него.
Я покосилась на мужчину и заметила, что на его носу совершенно другие очки. Прежние были в тонкой металлической оправе. Эти похожие, но цвет немного другой, более темный. Интересно, он в ярости их сломал?
Никольский заметил, как я рассматриваю его и уставился в ответ на меня. Наши взгляды встретились, и он усмехнулся. Кажется, догадался, что ему не удалось испортить моего настроения.
– Что-то случилось? – поинтересовался он, удерживая в руках документы, к которым я уже потянулась рукой.
– Все прекрасно, – выдавила из себя улыбку и попробовала отнять документы.
Но мужчина не выпускал их из рук. Так мы тянули бумаги друг на друга, пока он все шире улыбался, а я напрягала руки и закипала от злости. И азарта. Так, когда-то давно я соревновалась с учениками отца, играя в перетягивание каната. Кажется, я увлеклась этим, потому что стоило мужчине резко разомкнуть руку и выпустить злосчастные листы, как я невольно оступилась, отклонилась немного лишнего назад и потеряла равновесия. Шлепнулась смачно, больно ударившись задницей о твердую поверхность пола.