Люди тогда были другие.
В этой красивой церкви Игорька крестили. Ближе к концу пребывания Валентины Ивановны в Закобякине к ней приезжала старшая сестра Мария (тетка Маня) из-под Вологды, куда она была эвакуирована из Смоленска со стадами коров, будучи зоотехником по профессии. Вот, посовещавшись, две сестры и решили окрестить Игорька.
Непродолжительное время Игорек с матерью жили на квартире у хозяйки в деревенском деревянном доме, где пышно росла герань на окнах и маленькие ядовито красные стручки перца, которые с улицы видны были издалека, как маленькие огонечки. В доме были полати. Это такие дощатые широкие полки вдоль стен, высоко, на уровне русской печки, устроенные для того, чтобы люди на них спали, так как на печке не всегда всем хватало места. Но Игорек с матерью на полатях не спали из страха упасть. Хозяйка любила пить чай, как и все живущие в этих краях, прозванные за эту любовь к чаепитию “водохлебами”. Пили тогда чай с сушеной свеклой, так как сахар в войну был редкостью и стоил очень дорого. Эта свекла выглядела как изюм и не была такой сладкой, как сахар. Сахар можно было купить на расположенном невдалеке базаре. Он продавался головками целиком или в расколотом виде. На этом базаре были и другие чудеса: мясо, яйца, сыр и прочие вещи, на которые можно было смотреть сколько захочется. Сыр и яйца Игорьку попробовать пришлось. Валентина Ивановна делала по вечерам из картона марионетки из специально заготовленных картинок из детской книжки типа “сделай сам”. Ручки и ножки такой куклы крепились ниточками так, что если дергать за ниточку, то кукла “пускалась в пляс”. Одну такую куклу можно было обменять на одно яйцо. Особенно пользовался спросом у крестьян старик из “золотой рыбки”, в лаптях и с бородой. А сыр, самый настоящий ярославский сыр, Игорек пробовал, когда детдом водили на экскурсию на сыроваренный завод, расположенный рядом с селом, по специальному разрешению, где дали попробовать каждому “ребенку из Ленинграда” по кусочку.
Последним местом проживания Игорька в Закобякине была настоящая комната на втором этаже каменного дома с окном на главную улицу, где кроме кровати была еще какая-то мебель. В воспоминаниях Игорька об этом жилище осталось очень мало. Только то, как однажды в окно залетел пораненный стриж, задевший на лету натянутый провод. Игорек тогда узнал, что стрижи не могут садиться на землю и взлетать с нее из-за их коротких лапок и длинных крыльев, но зато они очень быстро летают. Да еще помнилось, как он там, на столе подолгу занимался арифметикой и писал на брошюре, выполняя школьные домашние работы, заданные ребятам из группы, в которой работала Валентина Ивановна, а Игорек постоянно там крутился. В войну школьных тетрадей не было (не производили) и приходилось писать на чем придется. Чаще всего это были старые амбарные книги с графами (расход, приход и прочее). Они были очень толстые, не линованные, и прежде чем на них писать, надо было долго карандашом по линейке чертить строчки, что было очень занудно.