– Выключи этот бред, – затыкая уши, жалобно попросил Баишев.
– Это не бред – это реальность. Похоже, наша миссия завершена досрочно, – мрачно резюмировал Коновалов.
– Ты думаешь, это и есть тот крендель, из-за которого мы пьём здесь уже четвёртый день?
– А ты думаешь, что Мэтфилд битком набит нашими людьми?
– Я ничего не думаю…
В телефоне Коновалова пискнула СМС-ка. Он прочитал сообщение и многозначительно покачал головой.
– У меня заболела дочь. Надо срочно возвращаться ближайшим рейсом.
– Какое счастье, – не к месту радостно улыбнулся Баишев и сбросил с головы мокрое полотенце.
Глава 3. Пробуждение.
Ночное тёмно-синее небо стало понемногу голубеть и на его фоне проступили чёрные очертания далёких гор. Понемногу заснежено-белые вершины обрели розоватый оттенок, а потом из-за них вырвалось невыносимо-ослепительное солнце. От его испепеляющего света Андрей Осокин зажмурил глаза и застонал. Тут же раздались тихие лёгкие шаги, и молодой женский голос доверительно-вежливо спросил:
– Мистер Осокин, как вы себя чувствуете?
– Никак, – неопределённо просипел тот и ещё раз попытался открыть глаза, но отвыкшие от света зрачки не воспринимали даже полумрак реанимационной палаты.
Осокин снова зажмурился и стал прислушиваться к своему организму. Казалось, что не было ни ног, ни рук, ни туловища. Оставался только затуманенный мозг, в котором калейдоскопом крутились, казалось бы, давно забытые афганские пейзажи. А ещё были противный кислый привкус во рту, тошнота и неприятное першение в горле. Казалось, что кто-то засунул ему в гортань гибкий резиновый шланг. Осокин попытался прокашляться, но у него ничего не получилось – дыхательные пути не слушались и жили какой-то своей особенной жизнью.
– Что со мной? – чужим свистящим голосом спросил он у своей невидимой хранительницы.
– С вами всё в порядке. Вашей жизни ничего не угрожает, – профессионально успокоил его вкрадчивый женский голос.
Всё в порядке! Эта стандартная утешительная фраза вернула Осокину сознание лучше любого нашатыря. Он вспомнил дорогу к Мэтфилдскому вокзалу, сквер Честертона и утомлённую Катю, тревожно спрашивающую: «С тобой всё в порядке?». Сомнений не было – их обоих отравили!
– Что с Катей?! – натужно прохрипел не на шутку встревоженный Осокин.
– С вашей дочерью тоже всё в порядке. Она находится в соседней палате.