Яркие огни клуба резко контрастировали с темнотой подворотни, так что разглядеть стоящего в тени Владимира с ярко освещенного проспекта не было никакой возможности, а сам он отлично видел вход в заведение.
– Как всегда свет и темнота стоят рядом, грязь и убожество граничат с красотой и радостью. Все так близко, все так очевидно, но, чтобы заметить эту грань, увидеть тьму и свет, нужно приложить немало усилий, на которые не способно большинство людей.
Мысли Владимира переключились на сегодняшний план. Он пробежался по пунктам, отметил уязвимости в своих действиях, те моменты, где ему пришлось положиться на волю случая. Мужчина сжал в руке костяной клинок – рукоятка лежала в ладони, как влитая. Кинжал был теплый. Владимир сжал рукоять сильнее – клинок отозвался легкой вибрацией.
Выточенный из кости убитого сына нож был единственным оружием, которое могло причинить вред убийце семьи Владимира.
Мужчина вздрогнул, вспоминая, с каким ужасом он осознал, что за оружие ему необходимо для его борьбы, как дрожащими руками разбрасывал влажную землю с могилы сына, как, борясь с тошнотой, извлекал кость из мягкой полуразложившейся плоти, и как после, рыдая, вытачивал из кости оружие.
Непрошенные слезы навернулись на глаза, но мужчина усилием воли подавил желание разрыдаться – не время сейчас скорбеть. Владимир пришел мстить, и в его сердце сейчас не было никаких чувств – только холодная сосредоточенность убийцы. Вышеславский перерос гнев, поняв, что тот – не помощник на его пути, преодолел скорбь и чувство бессилия, он стал холоден как лёд. Эмоции в деле, которое выбрал себе Владимир в качестве цели в жизни, были излишни и вредны.
Кинжал завибрировал сильнее, предупреждая хозяина о приближении цели. Владимир прищурился против ветра. Дверь клуба распахнулась, и, хохоча в клубах пара, на заснеженную улицу вышла парочка – парень лет двадцати пяти и миниатюрная брюнетка, не по погоде одетая в мини-юбку и красную кофту с глубоким вырезом.
Вышеславский невольно подался вперед всем телом, желая подскочить к демонессе и вонзить кинжал туда, где у людей находится сердце. Владимир сдержался – поспешность не привела бы ни к чему хорошему, отхождение от плана грозило Владимиру смертью и, что еще страшнее, неудачей дела всей его жизни! Мужчина снова замер в тени, ни единым движением не выдавая своего присутствия, даже дыхание его стало холодным – пар больше не вырывался изо рта.