– Ты че, пьяный, что ли? – грубо спросил он. – Оплачивай проезд и выметайся из салона!
Я словно в полусне высыпал горсть монет в подставленную ладонь и практически вывалился из автобуса.
Легкий ветерок чуть охладил мою гудящую голову, и я смог осмотреться. Конечная остановка была остановкой только на словах. На деле это был небольшой пустырь на опушке леса. От пустыря под сень корабельных сосен вела широкая тропинка.
Я посмотрел на часы – половина девятого. Встреча с узником отделения для буйных назначена на девять утра. Я вздохнул и зашагал в сторону дома, оставив за спиной сосновый бор, тропинку и лечебницу с ее опасным пациентом.
Чесались запястья, я отогнул манжету рубашки и с ужасом уставился на черные татуировки, покрывшие мою кожу сплошным узором.
Хорошо прибывать в новое место на рассвете – любой населенный пункт, будь то город или деревня, аул или хутор лучше всего выглядят в рассветный час. Природа уже пробудилась, но людей на улицах нет. Каждый дом дышит глубоко и спокойно, очнувшись от ночного сна и уютно потягиваясь в первых лучах солнца.
Фома Александрович Брут лежал в низких колючих кустах и осматривал в отличный армейский бинокль небольшое поселение – буквально три-четыре домика плюс хозяйственные постройки. Цейсовская оптика давала отличное приближение и четкую картинку, а чистый утренний воздух позволял разглядеть мельчайшие детали на одежде жителей поселения.
– Ну что, командир, выдвигаемся пешими порядками? – рядом с Фомой, словно из воздуха, соткался его заместитель – Александр Риес, а по- простому Саша Интел.
– Погоди, скорострел, – уголком рта ухмыльнулся Фома, – что-то подозрительно тут! Слишком уж нарочито они выхаживают, словно знают о нашем прибытии. Видишь, как ходят? Вроде по обычному маршруту, но так, чтобы почти всегда под прикрытие стен, крыш или еще чего. Вот и думаю – не засада ли нас ждет?
– Уважаемый Фома, – с издевкой обратился к нему заместитель, – я думаю, это ваша паранойя сейчас говорит! Пора уже браться за дело! Скоро прибудет конвой – тогда ищи-свищи нашего клиента по всей пустыне!
Фома посмотрел на собеседника – Саша Интел получил свое прозвище отнюдь не за познания в компьютерной технике. Ленинградский интеллигент в пятом поколении, Саша очень гордился своими предками и мог часами напролет рассказывать истории о своей семье. За интеллигентность и тактичность, а также за то, что не было еще ситуации, когда замком матерился, его и прозвали Интелом, то есть интеллигентом. Саша сильно гордился своим прозвищем и даже письма домой теперь подписывал как «интел».