В автобусе совершенно не осталось пассажиров. Я ехал в полном одиночестве, вольготно расположившись на потертом сиденье. От конечной остановки общественного транспорта до здания лечебницы мне предстояло пройти еще около километра. Благо погода была солнечная и теплая.
Психиатрическая лечебница номер шестьдесят шесть располагалась в лесопарковой зоне. Я вышел из автобуса и зашагал по широкой тропинке в сторону светлого соснового бора. Лес, состоящий из высоченных корабельных сосен, был на удивление тих: ни стрекотания насекомых, ни щебета птиц – казалось, даже ветер здесь не дует! Ни одна ветка не шевелилась и не скрипела. Я для эксперимента наступил на лежащую посреди тропинки сухую ветку – оглушительный треск, которого я ожидал, донесся до меня будто через пуховую подушку – тихим и приглушенным. Озадаченный этим открытием я направился по тропинке дальше в сторону широкого луга, начинавшегося прямо за стеной сосен.
Выйдя на опушку, я остановился – зрелище было впечатляющим. Здание лечебницы было словно не из этого мира: посреди зеленого разнотравья весеннего луга приземисто занимало место здание из серого камня с узкими окнами, огороженное высоченным забором с колючей проволокой поверху. Я поймал себя на мысли, что без этой серой кубатуры местный пейзаж можно было бы назвать райским, но здание портило все впечатление, навевало тоску и угрозу.
Ощущая во рту вкус пыли, я подошел к железным воротам и нажал на кнопку интеркома. Загорелась зеленая лампочка, свидетельствующая о том, что меня увидели. Сверху грозно повернулась в мою сторону камера наблюдения, и я задрал голову, давая человеку за пультом рассмотреть меня. Я достал из внутреннего кармана куртки заранее подготовленный пропуск и помахал им перед глазком камеры:
– Эй! Впускайте меня уже! – крикнул я.
Ворота вздрогнули, будто не желая впускать меня внутрь, и нехотя поползли в сторону, открывая внутренний периметр учреждения.
Я вошел в ворота и зашагал по дорожке, посыпанной мелким гравием, к зданию лечебницы – навстречу мне никто так и не вышел.
Вблизи лечебница производила еще более гнетущее впечатление. Серые стены были выполнены, казалось, из цельного куска камня, в котором неведомо какими инструментами были прорублены узкие окошки, больше похожие на бойницы средневекового замка, света в окнах естественно не было, и сквозь стекла невозможно было рассмотреть что-то внутри здания. Вход же меня удивил и повеселил: обычный предбанник, выполненный из белого металлопрофиля, обшитый пластиковыми панелями; он больше напоминал уличный туалет в каком-нибудь провинциальном городке, чем пост охраны в таком суровом заведении.